15 апреля 2017г.
Создание переводов художественной литературы всегда представляло проблему для специалистов, так как иностранному читателю, не знакомому с культурой переводимого языка, сложно осознать реалии той или иной страны. Вдвойне усложняет задачу перевод сатирических и юмористических произведений: проблематично воспроизвести авторские окказионализмы, иронию, юмор, основанный на традициях и истории народа, в сходных лексических эквивалентах другого языка. Таким образом, перед переводчиком встает главный вопрос: предоставить читателю буквальный, не искажающий замысел автора перевод или, сохранив художественный стиль писателя, донести смысл в понятных образах.
С этой точки зрения произведения А.П. Чехова представляют собой исключительно сложный объект анализа и интерпретации, что подтверждает длительный процесс переиздания его сборников на иностранных языках.
Стоит отметить, что отношение писателя к переводам своих произведений было скептическим, он не хотел, чтобы его пьесы ставились за рубежом, так как придерживался мнения, что иноязычная публика не способна постичь всех специфических национальных кодов, зашифрованных в его драматургии [6, с. 96].
С особенным отчуждением Антон Павлович относился к англоязычным переводам, и в действительности был представлен англоязычной публике как «приятный автор небольших психологических этюдов и неудачливый драматург» [1, с. 92].
Характерно то, что подавляющее большинство чеховских юмористических рассказов так и не было переведено на английский в силу специфического национального колорита. Харви Питчер, современный переводчик Чехова, объясняя причину малой известности юмористических рассказов Чехова английскому читателю, выделяет два ключевых момента:
1. некорректность уже существующих переводов, объясняемая трудностью перевода чеховского юмористического рассказа, насыщенного своеобразными диалогами главных героев, чья речь далека от литературной нормы;
2. нежелание издателей изменить сложившийся на Западе «серьезный» образ писателя [2, c. 217].
Таким образом, мы приходим к пониманию, что перевести работы А.П. Чехова – задача не из легких. Помимо того, что уникален сам стиль написания, автором постоянно используются пословицы, поговорки, идиомы и неологизмы, чуждые иностранному читателю. Более того, истинно русская форма обращения на «Вы» по имени-отчеству затрудняет понимание читателя, но английский вариант с Mr. или Mrs. становится искажением действительности.
Рассмотрим подробнее отдельные трудности, возникающие при переводе произведений А.П. Чехова на английский язык.
Одной из отличительных особенностей работ Чехова являются «говорящие» фамилии, которые наиболее полно раскрывают характеры главных героев. Приведем несколько примеров.
В рассказе «Смерть чиновника» мы встречаемся с главным действующим лицом по фамилии Червяков, которая ёмко отражает характер человека «вползающего» к генералу и «извивающегося» в извинениях. При переводе, однако, в большинстве изданий символизм и юмор теряются, так как в них использована транслитерация Tchervyakov, и лишь в одном американском переводе Патрика Майлса и Черви Питчера фамилии Червякова попытались придать сходное с оригиналом значение: Kreepikov от глагола to creep – ползать, виться, пресмыкаться [5].
Другим героям переведенных чеховских рассказов повезло меньше: Запойкин из «Оратора» стал Zapojkin, Невыразимов из «Мелюзги» – Nevyrazimov, Пришибаев из «Унтера Пришибаева» – Prishibаyev, Собакевич из «Мести» – Sobakevich, а Очумелов и Хрюкин из «Хамелеона» – Ochumelov и Khryukin соответственно.
Стоит отметить, что время от времени переводчик отходит от оригинального текста (не всегда оправданно) и пытается иначе передать смысл высказывания. Например, в рассказе «Оратор»: «Умер один из наших, сейчас его на тот свет отправляем, так надо, братец, сказать на прощание какую-нибудь чепуховину». В переводе Гарнет данный отрывок звучит следующим образом: «One of our officials has died, we’re sending him into the next world right now so, my dear friend, someone’s got to say a farewell to him…». В русском варианте фразеологизм отправиться на тот свет используется героем в намеренно искаженной форме (страдательный залог изменён на действительный), подчёркивая комичность ситуации и усиливаясь при сочетании с неуместной лексемой чепуховина. Переводчик, в свою очередь, чтобы компенсировать перевод искаженной автором идиомы, прибегает к слиянию двух фразеологических оборотов: to send smb to glory – отправить кого-л. на тот свет и the next world – тот, лучший мир [3]. Однако, оттенки небрежности и легкомыслия не отражены в переводе, так как исчезают фамильярное братец и чепуховина. В тоже время нейтральную фразу умер один из наших Марианн Фелл переводит как has kicked the bucket, что равносильно русскому «откинуться, протянуть ноги», и вновь искажает смысл оригинала, эмфатизируя высказывание.
Другой пример неоправданного искажения смысла мы наблюдаем в рассказе «Необыкновенный человек»: «В таком случае очень жалею, что напрасно обеспокоил… Честь имею кланяться» – «In that case, I’m sorry I troubled you… Goodnight». В русском языке выражение честь имею кланяться является проявлением уважения и почтения [1], а использованное переводчиком goodnight равносильно русскому пожеланию доброй ночи [9], что позволяет говорить о нейтрализации высказывания и лишения эмоциональной окраски. Следует особо отметить, что для создания педантичного, нудного и крайне неприятного образа Кирьякова подобная формулировка имеет большое значение, поскольку на протяжении всего произведения характер героя угадывается в его официальной, клишированной и сухой речи. Но нейтральный перевод лишает образ речевой характеристики, и как следствие, не раскрывает в полной мере образ героя иностранному читателю.
Также проблему для перевода представляют разговорные слова и фразы и особенно трудно подобрать эквивалент к русским «чудак» и «недотёпа»: у Гарнетт в переводе «Оратора» чудак совпал с оригинальным значением и стал queer-fish, однако употреблённый Фелл moon-calf («не совсем разумный человек, идиот») не отражает замысел автора. Недотёпа в общепринятом смысле – человек неумелый, неуклюжий, неловкий и недалекий [1], его значение может изменяться до «неудачника», что переведено как duffer, frozen pot или bungler, но только Фрейн прибегает к использованию sillybilly, тем самым сохраняя шутливую стилистическую окраску и ритм русского оригинала.
Затрагивая тему неологизмов, приведем пример из рассказа А.П. Чехова «Оратор». Обращаясь к Запойкину, приятель говорит следующее: «Разведи там на могиле какую-нибудь мантифолию по- цицеронистей». Стоит отметить, что данную лексему можно встретить и в текстах других произведений даже в усовершенствованном варианте «мантифолия с уксусом». Под матнтифолей мы подразумеваем патетическую речь, что и попытались в своих переводах отразить Гарнетт и Фелл: «You spout some rigmarole like a regular Cicero at the grave», где rigmarole равносильно русскому «пустая болтовня, вздор, канитель» [5]; и «Spout some of your Ciceronian hyperboles over his grave». В обоих случаях, не смотря на удачную попытку передать смысл, искажена форма подачи и нарушено образное восприятие говорящего.
В заключении отметим, что А.П. Чехова считается одним из самых популярных русских классиков, переведенных на разные языки мира. Но при всем многообразии переводов его произведений, Чехов был разочарован. В письме С.И. Шаховскому от 10 октября 1902 года он писал: «…переводчиков очень много…, я много получал писем (с просьбой о разрешении перевести), на многие отвечал, некоторые оставлял без ответа; видел я много переводов с русского — и в конце концов пришел к убеждению, что переводить с русского не следует…» [4, с. 791].
История переводов произведений Чехова на иностранные языки продолжается и сегодня, оставаясь краеугольным камнем в практике и теории литературного перевода. «Понять, чтобы перевести» – основная задача любого переводчика. Он должен преодолевать когнитивный диссонанс, проникать в пространство переводимого дискурса, постигать смысл от целого к частному и наоборот. Погружаясь от формы к содержанию и от содержания к форме, переводчик должен не упустить мельчайших деталей, которые зачастую помогают понять смысл. В итоге понимание текста предполагает возможность понять произведение так, как понимал его автор, то есть вжиться в чужую культуру, проникнуться чужими идеями, отказавшись от своей индивидуальности, перевоплотиться в автора» [6, с. 1203].
Список литературы
1. Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка [Текст] : в 4 т. / В. И. Даль. – М. : Прогресс, 1994. – 4 т.
2. Колшанский, Г. В. Объективная картина мира в познании и языке [Текст] / Г. В. Колшанский. – М. : Наука, 1990. – 128 с.
3. Кунин, А. В. Англо-русский фразеологический словарь [Текст] / А. В. Кунин. – М. : Русский язык, 1984. – 944 с.
4. Мирзабаева, А. М. Переводы произведений Чехова на иностранные языки [Текст] / А. М. Мирзабаева // Молодой ученый. – 2015. - № 4. – С. 787-792.
5. Новый большой англо-русский словарь [Текст] : в 3 т. / под ред. Ю. Д. Апресян, Э. М.Мельникова и др. – М. : Русский язык, 1993. – 3 т.
6. Тюрнева, Т.В., Н.В. Щурик Геополитика и перевод [Текст] / Т.В. Тюрнева, Н.В. Щурик // В мире научных открытий. Социально-гуманитарные науки. – Красноярск: Научно- инновационный центр, 2015. – № 7.3(67). – С. 1202-1212.
7. Чернышева, И. Н. Некоторые проблемы перевода фразеологических единиц на иностранный язык (на материале ранних рассказов А.П. Чехова) [Текст] / И. Н. Чернышева // Вестник Таганрогского института имени А.П. Чехова. – 2007. - №2. – С. 95-99.
8. Чехов, А. П. Собрание юмористических рассказов в одном томе [Текст] / А. П. Чехов. – М. : Эксмо, 2016. – 832 с.
9. Chekhov, A. Collected Works in five volumes [Text] / А. Chekhov. – Moscow, Russia. : RadugaPublisher, 1988. – 5 v.
10. Longman Dictionary of English Idioms [Text] – London : Addison Wesley Publishing Company, 1987. – 408 р.
