26 мая 2018г.
Бесспорным представляется то, что акты проявления экстремизма, в том числе совершение преступлений экстремистской направленности, имеют своей целью дестабилизацию социально- политической обстановки в обществе, расшатывание фундаментальных основ государственности, подрыв его конституционного строя, экономико-материального состояния общества.
Чтобы защитить себя от одной из самых активно развивающихся угроз двадцать первого века, Российская Федерация проводит комплекс различных мер, направленных на профилактику, предупреждение и пресечение проявлений экстремизма. Одним из видов государственной деятельности, направленной на противодействие проявлениям экстремизма, является принятие нормативных-правовых актов различного уровня.
К таковым относятся: «Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом», Федеральный закон от 25 июля 2002 №114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», Указ Президента РФ от 31.12.2015 №683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации», Федеральный закон от 26.09.1997 №125-ФЗ (ред. от 06.07.2016) «О свободе совести и о религиозных объединениях», Федеральный закон от 11.07.2001 №95-ФЗ (ред. от 28.12.2016) «О политических партиях» и другие.
В «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» определяется, что одной из основных угроз государственной и общественной безопасности России является, помимо прочего, «деятельность террористических и экстремистских организаций, направленная на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, дестабилизацию работы органов государственной власти» [7].
Между тем, следует отметить, что несмотря на комплекс проводимых мер, в Российской Федерации в последнее время наметилась чёткая тенденция, связанная с увеличение количества преступлений, так или иначе связанных с экстремистской деятельностью.
Об этом, помимо прочего, свидетельствует отчёт Министерства Внутренних Дел Российской Федерации за январь-март 2017 года [4]. Так, например, за аналогичный период 2016 года [5] было зарегистрировано 390 преступлений экстремистской направленности, тогда как в 2017 году эта цифра превышает показатель в 420 преступлений подобного рода.
Констатируем, что в настоящий момент общепризнанной дефиниции как понятий экстремизма, так и экстремистской деятельности не имеется, что создаёт определённые сложности при работе по определению механизмов и направлений борьбы с этим явлением.
Между тем, ряд авторов предлагает определённые понятия экстремизма. Так, по мнению В.С. Ковалёва, экстремизм есть совокупность идей и методов, которые могут быть использованы индивидуумами, организованными группами, политическими и общественными организациями, движениями, общественно- политическими блоками и другими субъектами политической деятельности, предусматривающими и допускающими применение нелегитимного насилия (или публичных призывов к применению насилия) во всех его разновидностях по отношению к политическим оппонентам и существующему политическому режиму [2].
В своём диссертационном исследовании И.В. Воронов предлагает двойной смысл понятия экстремизма, рассматривая его как инструмент разрешения социальных споров и крайнюю форму политической борьбы [1].
Так или иначе, но действующее Российское Законодательство, а именно Федеральный закон №114- ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», всё же даёт дефиницию понятию экстремистской деятельности, но делает это столь широко и неопределённо, что тем самым позволяет правоприменителю в лице того или иного государственного органа, иметь достаточно широкие возможности для лавирования при работе как с самим названным Федеральным Законом, так и с иными нормативными-правовыми актами в корреляции с той или иной статьёй Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.
Понятия «экстремизма», не нашедшее своего отражения в вышеуказанном Федеральном законе, по сути приравнено в нём же к понятию «экстремистская деятельность», что нашло своё отражение в названии части первой Федерального Закона «О противодействии экстремистской деятельности», а именно «экстремистская деятельность (экстремизм) [6].
Одновременно с этим, некоторые акты международного права содержат в себе дефиницию понятия «экстремизм». К примеру, в «Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом», а именно в п. 3 ч. 1 ст. 1 экстремизм определяется как форма посягательства на государственный строй, как насильственное удержание, так и изменение действующей власти, преследуемое в соответствии с уголовным законами стран-участниц, в том числе организацию формирований, преследующих вышеуказанные цели [3].
Таким образом, в целях устранения неполноты Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» в части дефиниции понятия «экстремизм», а также для приведения его к максимальной аутентичности с Шанхайской Конвенцией предлагается изложить статью 1 названного ФЗ в следующей редакции: ««экстремизм (экстремистская деятельность) - какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также:
1. на насильственное изменение основ конституционного строя и целостности Российской Федерации, насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них;
2. на возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни, пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности;
3. на нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;
4. на воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения;
5. на воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения;
6. на совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте "е" части первой статьи 63 Уголовного кодекса Российской Федерации; пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения, либо публичное демонстрирование атрибутики или символики экстремистских организаций;
7. на публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения;
8. на публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением;
9. на организацию и подготовку указанных деяний, а также подстрекательство к их осуществлению;
10. на финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации, подготовке и осуществлении, в том числе путем предоставления учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной и иных видов связи или оказания информационных услуг».
Таким образом, в предложенной редакции статья 1 Федерального Закона «О противодействии экстремистской деятельности»:
а) приобретает максимальную аутентичность с некоторыми нормами международного права;
б) максимально сохраняет в себе деяния, признаваемые российским законодателем экстремистскими. Исключение составляет изъятое из присутствующего в ФЗ пункта статьи о публичном оправдании терроризма и иной террористической деятельности, поскольку представляется, что указанные действия охватываются как действующим Федеральным законом «О противодействии терроризму» от 06.03.2006 №35-ФЗ, так и соответствующими нормами Особенной части УК РФ, а потому не нуждаются во включении в положения Федерального Закона «О противодействии экстремистской деятельности»;
в) предлагается дефиниция понятию «экстремизм».
Таким образом, можно сделать вывод, что в настоящее время действующий Федеральный Закон «О противодействии экстремистской деятельности» имеет ряд неопределённостей и размытых понятий и терминов, используемых в нём, а само законодательство в этой сфере нуждается в серьёзной доработке с учётом опыта мирового сообщества и опорой на нормы международного права, ратифицированные Российской Федерацией.
Список источников и литературы
1. Воронов И.В. Основы политико-правового ограничения социально-политического экстремизма как угрозы национальной безопасности Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. Наук Ростов-на-Дону, 2000;
2. Ковалев В.С. Политический экстремизм и механизм противодействия ему в современной России: дис. канд. полит. наук. М., 2003;
3. Распоряжение Президента РФ от 07.06.2001 г. №312-рп «О подписании Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» // СПС «КонсультантПлюс».
4. Статистические данные о состоянии преступности в Российской Федерации за январь-март 2017 года URL: https://мвд.рф/upload/site1/document_file/sb_1703_1.pdf// дата обращения: 16 апреля 2018 года;
5. Статистические данные о состоянии преступности в Российской Федерации за январь-март 2016 года URL: https://мвд.рф/upload/site1/document_file/sb_1603_1.pdf// дата обращения: 16 апреля 2018 года;
6. Федеральный закон от 25 июля 2002 №114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // СПС «КонсультантПлюс»;
7. Указ Президента РФ от 31.12.2015 №683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
