19 мая 2018г.
В статье рассматривается историографический аспект изучения истории регионов. Краеведческие исследования, которые проводятся в регионе, не подвергают критике источники, цитируя их. Критическое осмысление текстов источников является важным для современного профессионального исследователя. В условиях практической реализации государственной национальной политики в советские годы при отсутствии регламентирующих комплексных документов (стратегии, концепции) изучение оценок прошлого важно.
Ключевые слова: Камчатка, Мильково, камчадал, государственная национальная политика, историография.
В условиях реализации долгосрочных федеральных и краевых целевых программ, изменений, происходящих в современном мире, изучение опыта реализации государственной политики в ее различных видах и формах является актуальным. Особую важность приобретает обобщение опыта государственной политики в регионах, удаленных от центра и населенных различными этническими сообществами. Одной из таких территорий является Мильковский район Камчатского края. Расположенный в центре полуострова Камчатка район является самым густонаселенным сельским районом края: по данным переписи 2010 г. все сельское население полуострова составило 72 929 чел., а население Мильковского муниципального района – 10 585 чел. [2]. В начале ХХ века он был преимущественно заселен камчадалами, включенными на сегодняшний в сводный перечень коренных малочисленных народов севера Сибири и Дальнего Востока.
Следует отметить, что история реализации государственной национальной политики на территории Камчатки и отельных ее административных единиц до настоящего времени получила крайне фрагментарное изучение и находится на этапе своего становления. Историю изучения Мильковского района и его коренного и пришлого населения можно условно разделить на несколько этапов:
1. Досоветский (середина XVIII в. − 1920-е гг.).
2. Советский (1920-е − 1991 гг.).
3. Современный этап (1991 г.− начало XXI в.).
Каждый из периодов изучения истории Мильковского района обладает своими характерными чертами и внес свой значительный вклад в процесс создания целостной истории района и его обитателей. Наиболее изучены сегодня современной историографией, а также выявлены основные тенденции, сюжетные линии работ у работ досоветского и советского периодов. В то же время именно эти работы на современном этапе развития наук нуждаются в переоценке и дополнительном критическом анализе. В советский период также не формулировались стратегии и доктрины государственной политики для районов, заселенных коренными малочисленными народами, при этом осуществлялась политика их землеустроения, принимались меры по изменению их образа жизни. В этом контексте изучение вопроса историографии государственной национальной политики - важная задача современной историографии.
Первое комплексное научное описание территории Мильковского района принадлежит перу С.П. Крашенинникова и содержит подробную географическую характеристику: речная сеть территории и климат (особо автор выделяет территорию Верхне-Камчатского острога с ее теплым и ясным летом), биоразнообразие и потенциал для сельского хозяйства, отмечая, однако, что культуры из центральной части страны здесь не вызревают. В своем фундаментальном по меркам XVIIIв. труде Степан Петрович уделяет внимание и описанию населенных пунктов территории современного Мильковского района: Верхне- Камчатскому острогу, заимке в Щапино, острогу в районе бывшего с. Толбачик, с. Кирганик (все эти населенные пункты в советский период были закрыты и расселены) и другим, предоставляя первые статистические данные о численности населения и его этническом составе. Однако, формы управления и организация управления территорией, меры государства по освоению территории и взаимодействие государства с этническими группами территории описаны недостаточно[4]. В то же время сочинение С.П. Крашенинникова по праву считается первым профессиональным трудом по этнографии народов юга и центра Камчатки и позволяет изучать их материальную и частично духовную культуру практически в первозданном виде, на начальном этапе контактов с русскими.
В этот же период появляется еще одно научное произведение – «Описание земли Камчатки» Г.В. Стеллера. При сходстве в описании географического положения, нравов и обычаев населения, основных географических объектов, флоры и фауны полуострова автор уделяет больше внимания вмешательству российского государства в жизнь населения, так, описывая добычу соболя, они пишет: «к началу нашего столетия сохранилась едва пятая часть этого зверя. Это и неудивительно: несмотря на способность соболей к безграничному размножению и на то, что на них мало обращали внимания, убивая их скорее ради мяса, служившего пищей, чем из-за меха (да и били-то их до прибытия в край казаков случайно и скорее мимоходом, чем нарочито), все же если подсчитать, на какие невероятные суммы было вывезено в течение 50 лет с Камчатки собольих мехов, то легко найти причину убыли этих животных….»[10].
Как и С.П. Крашенинников, Стеллер описывает одно из старейших русских поселений полуострова, Верхне-Камчатский (иногда для простоты Верхний) острог, отмечая его не совсем удачное положение, особенно в вопросе вылова рыбы, которая к верховьям реки Камчатки поднимается уже истощенная. Освещает в своем труде автор и отношения коренного населения с властями: «1) С самого начала казаки вступили с туземцами в договорные отношения, и ительмены, признав ясак, ежегодно выплачивали его безропотно. После этого казаки внесли имена туземцев в особую податную книгу и затем, к величайшему изумлению последних, усмотревших в этом колдовство, стали вычитывать имена плательщиков. Оказалось, что они не пощадили даже маленьких детей, обложив и их совершенно противозаконно ясаком. 2) Вместо того, чтобы с каждого человека взимать по одной собольей шкурке, казаки брали их по четыре. Они называли этот побор "беляком" и "чещиной". Эти названия были придуманы якутскими кровопийцами, и якуты, вопреки множеству указов, до сих пор еще, особенно живущие в отдаленных местностях, испытывают такое кровопускание. "Беляком" якобы называется дар белому царю, или императору, согласно старинному сибирскому стилю; "чещиной" же -- подарок "за честь" казне…» [10]. Кроме того, Г.В. Стеллер отмечает и иные виды казачьих злоупотреблений и бездействие имперских властей, которое происходит из- за отсутствия информации у царской администрации и правильно организованного управления на местах. Также он отмечает, что метисированное население (потомки от смешанных браков казаков и ительменок) придерживалось стороны казачества и поддерживало его во всем. Самой важной мерой со стороны государства Г.В. Стеллер видел наведение порядка и мирное удержание этой территории в составе Российской Империи, налаживание контактов с коренным населением. В то же время следует отметить, что проблема организации управления территорией и меры государства по ее освоению, решение национального вопроса не стали центральной темой труда Г.В. Стеллера и освещены в нем фрагментарно.
Экспедиции второй половины XVIII – нач. XIXвв. носили промысловый или географический характер и проблемы организации государственной власти на Камчатке в целом и на территории Мильковского района в частности практически не затрагивали, уделяя основное внимание природным богатствам территории. Однако, исследования К. Дитмара, описанные им в книге «Поездки и пребывание в Камчатке в 1851 – 1855 гг.», носили комплексный характер и включали описание государственной политики, в том числе и на территории Мильковского района. Так, систему управления полуостровом он описывает следующим образом: «Со времени первого открытия Камчатки Дежневым и Атласовым, примерно до 1740 г., казаки хозяйничали в стране самым беззаконным образом и обращались с камчадалами как нельзя более жестоко. Чтобы положить конец безобразиям, правительство отправило в Камчатку особых начальников, которые с 1740 до 1760 года управляли страною из Нижнекамчатска. Последний еще ранее 1740 г. был населен казацкими властями, так же, как и Большерецк, и Верхнекамчатск… С 1813 г. на должность начальников края назначаются морские офицеры, и резиденцией их становится Петропавловск...» [3]. Описания мер государства по освоению территорий и организации быта коренного населения фрагментарны: «Указом от 26 июля 1733 г. императрица Анна повелела завести земледелие в Камчатке, и для приведения в исполнение этого указа в 1738 и 1744 гг. с берегов Лены в Камчатку переведено было 20 русских крестьянских семей, из числа которых 9 было поселено в Большерецке, 5 в Милковой (что и послужило причиной ее возникновения) и 6 в Нижнекамчатске... Некоторые начальники края, например Бем (1773 г.), Сомов (1799 г.), Кошелев (1802 г.), Голенищев (1825 г.), энергично старались о поднятии сельского хозяйства. Другие же, напротив, скорее препятствовали, чем содействовали этому...» [3].
Все это позволяет сделать вывод, что меры, предпринимаемые правительством Российской Империи, были краткосрочными, стратегии государственной национальной политики и мер ее реализации на местах еще не существовало. Сама же монография К. фон Дитмара богата статистическими данными, основана на личных наблюдениях и беседах со встреченными им старожилами, содержит богатый фактический материал и может быть использована для изучения истории реализации государственной национальной политики в регионе в целом и его отдельных районах.
Во второй половине XIX в. исследования были продолжены и здесь невозможно не упомянуть имя В.Н. Тюшова. Владимир Николаевич Тюшов, работавший врачом в Петропавловском округе в 1894 – 1912 гг., находился не только в городе, но и путешествовал по Камчатке. Наиболее активно он путешествовал по западному побережью, где к началу XXв. был проложен почтовый тракт, а затем и телеграфное соединение. Часть маршрутов В.Н. Тюшова приходилась и на территорию современного Мильковского района. Так, в своих трудах он отмечал: «Что за дело сытым и довольным чиновникам, получающим положенное по штату содержание, до того, что население Камчатки во время эпидемий совершенно беспомощно, что оно за 200- летнее владение Камчаткой не научено ничему хорошему своими покорителями, заплатив и всё ещё платя щедрую дань им несчётными сороками соболей, чёрных и красных лисиц, морских бобров и др. пушнины и получив от них только сифилис. Какое кому дело, что это население день и ночь, беспрекословно, везёт по топям, в дождь и снег то какого-нибудь начальника, в лице ли Начальника Округа или его помощника, окружного врача, урядника, или какой-нибудь из бесчисленных и бестолковых приказов – это, говорят, его «натуральная повинность»; какое дело до того, что это население, доведённое 200-летним совершенно бесконтрольным владычеством посылавшихся правителей, вынуждено было забыть родной язык, чтобы выучить русский, но так, что нужно долго привыкать к этой искажённой речи, чтобы что-нибудь понять. А казалось бы, давно следует обратить внимание на тяжёлое положение камчатских инородцев. И помочь, хотя бы немного, не всё вдруг, казалось, было бы не трудно при желании. Камчадалы - это те же дети, но только взрослые; при этом, надо сказать, дети очень способные от природы. Их нужно учить, учить не плетью, как делают некоторые мудрые начальники … а собственным примером, добрым и ласковым словом и обхождением» [11]. Таким образом, В.Н. Тюшов отмечает, что недостатки системы управления, описанные Г.В. Стеллером, к концу XIXв. не были ликвидированы, население все так же страдало от злоупотреблений местных властей. В то же время степень взаимодействия коренного населения и властей возросла, жители центральной и южной части полуострова выучили русский язык, переняли часть русских обычаев. Однако, это также не было результатом реализации целенаправленной государственной национальной политики.
Помимо самостоятельных исследований и путешествий по долгу службы В.Н. Тюшов активно помогал экспедиции Русского географического общества в 1908 – 1909 гг. (так называемая экспедиция П.Ф. Рябушинского). Руководителем экспедиции был ботаник Владимир Леонтьевич Комаров.
Интересны для исследователей и труды В.Л. Комарова, особенно его опубликованные путевые заметки «Путешествие по Камчатке». Его работа богата статистическими описаниями, так он описывает с. Мильково: «Мильково самое большое и людное селение на Камчатке; кроме того, его жители, потомки колонистов, переселены сюда по указу императрицы Анны Иоанновны... Дома чистые, из хорошего леса, смотрят весело. Посередине села площадь и небольшая, но красивая церковь. Школа с учителем из Читинской учительской семинарии помещается в собственном небольшом доме, где наш сотоварищ по экспедиции В. А. Власов устроил минувшей зимой метеорологическую станцию. Всего в Милькове было в это время 60 домов, 284 жителя, 282 головы рогатого скота, 125 лошадей и более 1200 собак. В селении живет церковный причт, фельдшер и находятся три или четыре лавки, причем выдающимся местным коммерсантом считается Колесов...» [6]. В то же время все эти достижения, кроме переселения крестьянских семей, не являются следствием какой-либо целенаправленной государственной национальной политики, что мы можем увидеть из записей В.Л. Комарова. Ценны его записи и тем, что они снабжены фотографиями, сделанными членами экспедиции, и позволяют визуально представить Камчатку начала ХХ в.
Также В.Л. Комаров разработал целый ряд рекомендаций по совершенствованию государственной политики и взаимоотношений с коренным населением на местах, особенно в удаленных от Петропавловска районах Камчатки: «отмена натуральной, дорожной повинности – каюры. Вместо этого следует основать сеть почтовых станций на общих основаниях ... Введение достаточного числа медицинских участков (врачи необходимы, по крайней мере, в четырех пунктах кроме Петропавловска, а именно в Большерецке, Тигиле, Мильковой и Ключевском)...Введение ветеринарных пунктов. Устройство показательной фермы с образцовым молочным хозяйством и огородничеством... Увеличение числа школ и устройство книжного... Устройство комиссионного бюро по распространению семян, огородных орудий, кос и пр., по возможности, по заготовочным ценам»[6]. Важно отметить, что именно эти направления станут ключевыми в советский период. В вопросах реализации государственной национальной политики в Мильковском районе в начале ХХ в. значительного количества источников нет. Труды В.И. Иохельсона и В.Л. Комарова позволяют получить общее впечатление о происходивших тогда событиях и изменениях.
Последним исследованием, связанным с имперским периодом, можно считать труд С. Бергмана «По дикой Камчатке». Комплексная экспедиция на Камчатку в 1920 – 1923 гг. была первой масштабной экспедицией в биографии С. Бергмана. Большую часть оборудования, собранного до этой поездки, он потерял в начале пути, когда корабль, перевозивший его, затонул, поэтому многие данные им собирались «на глазок», однако, часть фото и видеокамер ему удалось сохранить. С. Бергмана интересовали вопросы, связанные с оленеводством. По итогам экспедиции было издано несколько монографий, собрана значительная коллекция камчатских экспонатов и фотографий, большая часть из которых долгое время являлась недоступной советским и российским ученым. Материалы хранятся в Стокгольмском музее. Труд С. Бергмана ценен тем, что он описывает не официально приукрашенную правду, а действительность. По этой причине, а также из-за иностранного происхождения автора, его книга долгое время. В своем труде «По дикой Камчатке» ученый писал о негативных итогах государственной национальной политики, особенно в духовной сфере: «Кажется мне и печальным и смешным то, что этих достойных жалости, одетых в шкуры диких людей, не имеющих никакого отношения к цивилизации, заставили позволить окрестить себя… Почему же … не должны иметь права бить в свой магический барабан, как это делали их предки с незапамятных времен?» [1 с.107-108] В своих записках автор упоминает множество раз о пьянстве среди местного населения. Однако, подробных сведений о системе управления территориями, пошагового изложения мер, предпринимаемых государством по отношению к коренным народам, автор не предоставляет. Исследования С. Бергмана завершают так называемый имперский период историографии государственной политики в регионе и Мильковском районе в частности. Данные исследователей XVIII– первой четверти ХХ в. о реализации государственной национальной политики, агентах нацполитики и ее итогах фрагментарны, комплексного исследования данной проблемы учеными того времени не проводилось. Собранные ими сведения являются ценными и значимыми для современных историков. Негативные факты, приводимые исследователями, использовались советскими учеными для обоснования концепции неразумной и жесткой колониальной политики властей Российской Империи. Однако, современный исследователь видит, что все описываемые злоупотребления имели место быть в силу полного отсутствия концепции государственной национальной политики для Камчатки как таковой.
Советский период изучения районов Камчатки и их обитателей начался в середине 1920-х гг. После 1924 г. изучение коренных народов Севера было санкционировано государством. В 1926–1927 гг. прошла Приполярная перепись, которая позволила собрать много ценных и новых сведений о хозяйстве и культуре коренных народов Камчатки, а также подготовила почву для социалистических преобразований. Согласно поставленным задачам «программа переписи была весьма обширна: планировалось провести перепись населения, сельского хозяйства, промышленности, торговли, кооперации, профессиональную и жилищную» [4, c. VII]. Перед исследователями не стояло задачи выявить особенности управления территориями, включая земли современного Мильковского района. Основной массив переписи посвящен хозяйственно- этнографическим данным. Из материалов о системе управления и органах реализации государственной национальной политики на местах мы можем узнать, что исследуемая территория входила в состав Петропавловского района и имела несколько оседлых населенных пунктов со сформированными там сельскими советами [4, Приложения, с. 22]. О численности представителей органов государственной власти на местах, структуре отделов и подотделов сельских советов данных нет. Выявить конкретные меры государственной национальной политики по материалам данных переписи возможно: изучение этносов и их обычаев, вовлечение их в социалистическую экономику и инкультурация.
Академические комплексные этнографические экспедиции академии наук в 1950-х гг. ставили перед собой задачу показать положительное влияние советских преобразований на жизнь коренных народов полуострова, выявить интенсивные темпы социалистического строительства у КМНС [7]. Согласно данным Приполярной переписи камчадалы Мильковского района не имели ничего общего с «истинными камчадалами, описанными С.П. Крашенинниковым», поэтому в статьях об ительменах Мильковский район получил крайне фрагментарное освещение, описываются села других районов, где было зафиксировано ительменское население, как то Ковран, Тигиль и др. Социалистические преобразования оценены в текстах статей крайне положительно.
Гораздо более информативным в этом вопросе оказывается изданный в 1979 г. сборник документов «Советы Северо-Востока СССР (1928 – 1940 гг.)», изданный с целью показать работу местных Советов с учетом специфики регионов, реализацию директив В.И. Ленина и советских государственных деятелей по отношению к коренным народностям Севера. Сборник содержит наиболее идеологически верные для тех лет документы, выдержки из протоколов сельских советов, сходов жителей, обращений государственных лидеров к населению и материалов партийных съездов. Документы подобраны с целью показать достижения советской власти и описать формирование сети сельских советов. Так, местное самоуправление в Мильковском районе можно проследить с 1933 г., отмечается однозначное принятие беднотой марксистко- ленинских идей и активное колхозное строительство, включение камчадалов в коллективизацию. Данные сборника позволяют определить основное направление экономической политики по отношению к жителям изучаемой территории – создание сети земледельческих и животноводческих колхозов, а в национальной политике предусматривалось их активное развитие и преодоление технической и культурной осталости [9].
Комплексная монография И.И. Огрызко, описывающая сближение коренного и русского населения Камчатки, сосредоточена на вопросах материально-экономического взаимовлияния русских и КМНС полуострова в рыболовстве и пушном промысле, развитии и распространении хлебопашества и огородничества, а также сближении в области быта и духовной культуры. Автор приходит к выводу, что меры имперских властей и взаимодействие с русскими до революции носило противоречивый характер [8]. Сама национальная политика властей представлена как колониальный гнет и экспансия, которая не могла способствовать полноценному развитию коренных народностей региона в целом и камчадалов в частности. Органы государственного управления представлены как очаговые колониальные фактории, основной целью которых был сбор дани с населения.
Таким образом, советские исследователи собрали богатые материалы по этнографии полуострова, освещая камчадалов хотя и фрагментарно, с максимальной полнотой. Государственная национальная политика досоветских властей и дореволюционные органы управления рассмотрены однобоко. Информация о них дается с целью показать несовершенства данного периода в сравнении с советским. Основной целью трудов 1920 – 1980-х гг. было продемонстрировать положительный эффект от советских преобразований. В то же время богатые статистические материалы и опубликованные документы могут быть использованы и современными историками в их исследованиях.
Список литературы
1. Бергман С. По дикой Камчатке. - Петропавловск-Камчатский, 2000. - 150 с.
2. Всероссийская перепись населения 2010. Том 1. Численность и размещение населения // [электронный ресурс] Режим доступа: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/perepis_itogi1612.htm (дата обращения: 27.08.2017)
3. Дитмар К. Поездки и пребывание в Камчатке в 1851-854 гг. // [электронная версия] URL: http://az.lib.ru/d/ditmar_k_f/text_1855_poezdki_i_prebyvanie_v_kamchatke.shtml (дата обращения: 05.12.2017)
4. Итоги переписи северных окраин Дальневосточного края (1926 – 1927 г.) – Благовещенск, 1939.– 405 с.
5. Крашенинников С.П. Описание земли Камчатки. // [электронная версия] URL: http://az.lib.ru/k/krasheninnikow_s_p/text_0050.shtml (дата обращения 05.12.2017)
6. Комаров В.Л. Путешествие по Камчатке в 1908 – 1909 гг. – Петропавловск-Камчатский: «Новая книга», 2008. – 428 с. // [электронная версия] URL: http://az.lib.ru/k/komarow_w_l/text_1911_puteshesvie_po_kamchatke.shtml (дата обращения: 01.12.2017) 7. Народы Сибири. – М., Л., 1956. - 1006 с.
8. Огрызко И.И. Очерки истории сближения коренного и русского населения Камчатки: (конец XVII - начало XX веков) / под ред. д-ра ист. наук И. С. Вдовина ; Ленинградский гос. пед. ин-т им. А. И. Герцена. – Ленинград: Изд-во Ленинградского ун-та, 1973. – 191 с.
9. Советы Северо-Востока СССР. Сборник материалов и документов (1928–1940 гг.). – Магадан, 1979. – 287 с.
10. Стеллер Г.В. Описание земли Камчатки. // [электронная версия] URL: http://az.lib.ru/s/steller_g_w/text_1774_opisanie_zemli_kamchatki.shtml (дата обращения: 05.12.2017)
11. Тюшов В.Н. По западному берегу Камчатки. – СПб, 1906. – 522 с. // [электронная версия] URL: http://nol21.livejournal.com/tag/Тюшов (дата обращения: 01.12.2017)
