21 марта 2016г.
В условиях трансформации политических режимов граждане страны должны приобретать новые ценности, приспосабливаться к изменяющимся условиям политической среды, вырабатывать новые формы поведения в зависимости от происходящих перемен. Соответственно изменений требует и отношение граждан к политическому, в том числе и электоральному, процессу.
Западные теории выработали значительный объем исследований, посвященных вопросам осознания гражданами электоральных предпочтений, электорального поведения и степени поддержки выбранной власти в условиях стабильных демократических режимов. Данная проблематика появилась в западных исследованиях еще в XIX-начале XX века (Э. Эннель, О. Фоккарди, А. Зигфрид). В XX веке сложились три основных подхода, определяющие установки и мотивы избирателей в электоральном процессе. В рамках первого социологического подхода электоральное поведение граждан и их отношение к действующей власти объяснялось принадлежностью к конкретной социальной группе (С. Роккан, С.М. Липсет) или характером индустриальной развитости общества (М. Франклин, Р. Инглхарт).
Социально-психологический подход в изучении электоральных установок был заложено Э. Кемпбеллом. В рамках исследований в данной теоретической модели было установлено, что основанием электорального поведения выступает потребность гражданина проявить эмоциональное согласие с деятельностью партии, сформировать партийную идентификацию. В рамках данного течения изучению темы опросов избирателей посвятили свои труды Г.Э. Мерриам, Г.Ф. Госнел, С.Э. Райс. Свой вклад в изучение влияния политической коммуникации на электоральные механизмы внесли Б. Берельсон, П. Лазарсфельд. Социологические исследования в контексте политического и электорального поведения были сферой научного интереса Г.Д. Лассуэла. Среди иных исследователей данной теории следует выделить М. Дженнинге, Д. Батлер, Д.Стокс, С. Элдерсвелд, А. Перчерон, С. Флэнагэн, Ж. Блондель.
Третий подход к исследованию электоральных мотивов связан с рацонально-инструментальными теориями, согласно которым избирателями при участии в выборах движут прагматичные, рациональные расчеты, основанные на желании получить максимум выгод от своего выбора. Среди представителей данной школы можно выделить фамилии Й. Шумпетера, Э. Даунса, М.Хинича, М.Мангера, М.Льюис-Бека, М.Фиорины, Д. Пауэлла, Дж. Уиттена, Г. Кларка, П. Уитли, У. Рикера, П. Ордешука. Развитие и сочетание данных теорий дает значительный теоретико-методологический фундамент для исследования электорального поведения в демократической политической системе.
Использование данных теорий в исследовании российских электоральных процессов, безусловно, также возможно. Так, российский политолог Голосов Г.В. при анализе итогов результатов выборов в середине 90-ых годов XX века в регионах сделал вывод, что все указанные теории электорального поведения получают свое развитие и в российских условиях: более результативным является социально-психологический подход, за ним следуют рационально-инструментальные теории, и, наконец – социологические теории. [2, С.44]
Но как показывает практика трансформирующихся обществ такие теории, несмотря на их значительный
потенциал для устойчивых демократических режимов, не находят свое полное подтверждение для переходных демократий и трансформирующихся обществ или их применение чревато значительными упрощениями. [8, С.54] За годы посткоммунистических трансформаций политическая наука накопила значительное число теорий, объясняющих изменения в политическом сознании граждан. В большинстве из них «сигналом» и «поводом» для изменения установок в сознании граждан служат отдельные политические решения или ситуации, приводящие к кардинальному или значительному изменению политического курса, перемене институционального или партийного дизайна.
Вопрос о начале трансформации политической системы в России остается открытым: одни исследователи начинают характеризовать трансформационные процессы с 1991 года, времени распада СССР, другие – с последних лет перестройки, иные – с 1985 года. [9, С.136] Но практически однозначным для исследователей выступает тот факт, что начало изменений связано с переходом от автритаризма к демократии, что было характерно не только для России, но и для иных стран постсоветского пространства, государств Восточной Европы и др. В исследованиях по данной теме (транзитологии) внимание фокусировалось на условиях и предпосылках, которые способствовали такому переходу, на его путях и стадиях, движущих силах и разных моделях перехода и дальнейшего демократического развития (А. Пшеворский, Х. Линц, Ф. Шмиттер, С. Хантингтон). Эти идеи выступали в качестве теоретического обоснования и прикладных рецептов осуществления демократических реформ. При этом основанием мировоззрения транзитологов было движение от негативного политического состояния (авторитаризма, тоталитаризма, «несвободы») к положительному состоянию (демократии, «свободе»). Эти идеи давали надежду на то, что «отказавшись от социалистической идеи всеобщего благоденствия, появится шанс приобщится к ее капиталистической версии при условии следования неолиберальным рецептам». [1, С.30]
Но практика политической жизни трансформирующихся сообществ оказалась значительно сложнее предложенных идеологических конструкций, поскольку в трансформирующихся сообществах были созданы разнообразные гибридные демократические режимы («фасадные демократии», «управляемые демократии», «квази-демократии» и др.), которые имели специфические особенности развития. Вместо движения к демократии в трансформирующихся обществах наблюдается обратная тенденция движения, наоборот, к авторитарным режимам, которые в ряде случаев имеют достаточно устойчивый характер. В таких обществах, по оценке профессора В.А. Ачкасова, наблюдается «отсутствие социального консенсуса по поводу демократии и ее базовых ценностей, слабость институтов гражданского общества, неэффективность рыночной экономики, фиктивно- правовой системы и ее институтов». [1, С.33] Политическая практика нашла свое отражение в многочисленных работах, критикующих транзитологию как модель, стремящуюся выстроить универсальные демократические режимы в изменяющихся сообществах (Т. Кэросэрс [3], С. Коэн [4], А.С. Панарин [5, 6]). Можно выделить следующие причины критики, объясняющей неэффективность идей всеобщности и универсальности демократических идей для любого общества:
- теория транзитологии выступала некоторым «интеллектуальным прикрытием» для внешней политики США, которая не имела ничего общего с реальной практикой эффективной политической власти;
- демократические институты в западных обществах, которые так целенаправленно внедрялись в переходные общества, сами претерпевают изменения, связанные с усилением исполнительной власти;
- предлагаемые идеи демократии и рыночной экономики приводят к формированию общества потребления, эффективное управление которым в условиях демократии малоцелесообразно;
- политические лидеры современности получают больше свободы в результате снижения массовости и политического участия граждан в политике;
- появление новых моделей политического развития (например, китайской).
В итоге, было признано, что построение единой демократической модели развития невозможно. Но в то же время открытым остается вопрос о том, в какую сторону движутся трансформирующиеся общества и к каким идеалам политического режима и состояния они стремятся.
Сочетание идей авторитаризма и демократизма, наблюдаемые в современном мире, накладывает свой отпечаток на электоральные процессы, которые происходят в странах с трансформирующей политической системой. В связи с этим разработанные в западной науке теории электорального поведения, мотивов и ценностей были дополнены с учетом концепций, разработанных для условий перехода от недемократического состояния к некоторому новому политическому состоянию.
К теориям социального подхода следует отнести исследование Ш. Ривера [8, С.54], высказавшего предположение о том, что социальные, в то числе электоральные, расколы таких обществ обладают потенциалом конфликтов социального характера, которые существовали еще установления авторитаризма.
В рамках социально-психологической теории заслуживает внимания теория польского социолога П. Штомпки [10], основанная на его концепции «культурной травмы» на примере стран Восточной Европы, в особенности Польши. Исследователь выделил несколько стадий травматического состояния трансформирующегося общества, каждая из которых формирует определенный тип сознания, мотивов и электорального поведения. «Культурная травма», произошедшая с обществом, существенным образом влияет на психологическое состояние социума и его отношение к власти, электоральное поведение, но, как показал, П. Штомпка, политические изменения в обществе не являются статичным проявлением.
Рационально-инструментальные теории в исследовании политического сознания в поскоммунистических трансформирующихся обществах нашли свое выражение в идеях зависимости между успехами в выборах правящих сил и условиями макроэкономики. Здесь имеет большое значение и свойственная многим авторитарным режимам центральная роль государства в экономике. Ее итогом становится формирование у населения установок патерналистского типа, высоких ожиданий от социально-экономической политики государства. Приспосабливая модель экономического голосования к особенностям посткоммунистических стран, Г. Китчелт [8, С.56] сделал предположение о том, что электорат новых демократий голосует с расчетом на конвертацию личных возможностей в будущем, при этом данное голосование имеет эгоцентричный характер.
Таким образом, в теории политического анализа сложились различные теории, которые дают возможность охарактеризовать электоральное поведение в новых демократиях с учетом их трансформирующегося состояния.
Список литературы
1. Ачкасов В.А. Транзитология – научная теория или идеологический конструкт? // Полис. – 2015. – №1. – С.30-37.
2. Голосов Г.В. Поведение избирателей в России: теоретические перспективы и результаты региональных выборов// Полис. – 1997. – №5. – С.44-56.
3. Карозерс Т. Трезвый взгляд на демократию // Pro et Contra. 2005. – Т.9. – №1. – С.73-81.
4. Коэн С. Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России. – М.: АИРО-ХХ, 2001. – 304с.
5. Панарин А. Искушение глобализмом. – М.: Эксмо, 2002. – 416с.
6. Панарин А. Православная цивилизация в глобальном мире. – М.: Алгоритм, 2002. – 496с.
7. Панарин А. Россия в циклах мировой истории. – М.: МГУ, 1999. – 369с.
8. Шевченко Ю.Д. Поведение избирателей в России: основные подходы // Выборы в посткоммунистических сообществах. Проблемно-тематический сборник. – М., 2000. – С.45-56.
9. Шестопал Е.Б. Четверть века политических реформ в России с точки зрения психологии // Полис. – 2015. –№1. – С.136-150.
10. Штомпка П. Культурная травма в посткоммунистическом обществе (статья вторая) // Социологические исследования. – 2001. – №2. – С.8-9.
