19 февраля 2016г.
Сибирь была присоединена к России в XVI-XVII вв. В то время на огромный богатый край смотрели как на источник пополнения царской казны и место ссылки неугодных. Поэтому до XVII в. грамотные кадры, за исключением духовенства, в Сибири отсутствовали. Главной формой народного просвещения региона было обучение грамоте у частных мастеров [3].
В конце XVII в., в связи с необходимостью осуществления программы государственных преобразований в России, правительство Петра I взяло курс на подготовку грамотных кадров. В полной мере это касалось и Сибири. Здесь в конце XVII – начале XVIII вв. появились первые школы для обучения церковнослужителей, а затем и светские школы: цифирные, солдатские, навигацкие [2], [3], [4]. В 80-х гг. XVIII в. в России введена всесословная общеобразовательная школа. Ее Устав, предусматривал открытие в уездных центрах двухклассных Малых, а в губернских – четырехклассных Главных народных училищ [3].
Если в 40-50-х гг. XVII в. Западно-Сибирские регионы страны были относительно освоены, то в далекое Забайкалье по государеву указу на дальнюю службу на Иргень озеро только был послан сын боярский Петр Бекетов. Цели этого похода: «поставить два острога в самых крепких угожих местах», «приводить людей под государеву царску высокую руку», «ясак с них брать на государя с большим радением» и «для проведывания серебряной руды» [5]. Енисейскому же воеводе Афанасию Пашкову дан такой наказ: «высмотрити по реке Шилка и по иным рекам пашенные угожие и пространные места» и «можно ли на тех местах пашни завесть и крестьян на пашни устроить, и хлеба на даурских служилых людей напахать, … чтобы впредь в Дауры хлебных запасов не посылать» [6].
В 1676 г. в Забайкалье открыты серебряные руды, но «той руды плавить некому» [6]. Первые попытки оценки запасов этого месторождения сделаны лишь в 1686 г., а первые сереброплавильные печи появились в 1704 г. в селении Нерчинский Завод, построенном на реке Нерча вблизи залежей серебряных руд [3].
В 1722-1723 гг., в связи с возросшими затратами на ведение войны, Петр I приказал добывать серебряную руду «денно и ночно», и, чтобы на «сереброплавильных заводах работа зимой и летом шла непрестанная», а освобожденных от каторжных работ «посылать с женами и с детьми в Дауры на серебряные заводы». Туда же приказано «перевесть 300 семей из пашенных слобод и поселить на пашне ж» [6]. Такими мерами добиться значительного увеличения выплавки серебра не представлялось возможным.
Необходимость постоянного повышения производительности труда на заводах требовала увеличения числа профессионально подготовленных работников. Жизнь подсказывала один из путей решения этой задачи: обучение местного населения. Эту идею поддерживали администрации заводов, а также мастеровые люди, ставшие инициаторами создания первой школы, которая могла бы помочь решить кадровую проблему [1; Д. 6. Л. 11-25], [3].
Такая школа была открыта в Нерчинском Заводе в 1724 г. Сначала в ней учились дети ссыльнокаторжных. Первого учителя назначили также из ссыльных. Желая узаконить существование этого учебного заведения, заводской комиссар Тимофей Бурцов послал копию прошения работников и свое донесение о создании нерчинской школы в Петербург высшему начальству [1; Д. 7].
Заседание Государственной Берг-коллегии постановило: «…оных мастеровых, ссыльных людей, детей и прочих тому охотников, как словесному, так и писать велеть изучать наискоряе, обучать их прилежно, дабы на серебряных заводах были в службе удобны» [1; Д. 6. Л. 27]. Официальное существование нерчинской школы позволяло наиболее способных учеников посылать, за счет заводов, для продолжения обучения в столице, по окончании которого они возвращались на заводскую службу [1; Д. 7. Л. 390-402]. Так на нерчинских сереброплавильных заводах было положено начало подготовки собственных профессиональных кадров.
В 1756-1760 гг. «Комиссию о размножении Нерчинских сереброплавильных заводов» возглавлял коллежский советник Н.Г. Клеопин, который разработал «Положение» для нерчинских школ, дававшее ряд преимуществ детям горнозаводской бедноты. Согласно «Положения» Никифора Герасимовича, дети бедняков и сироты обучались в числе комплектных учеников, за казенный счет, а дети богатых родителей «сверх комплекта и на своем коште» [1; Д. 864. Л. 5].
В первые годы существования сереброплавильных заводов в качестве профессионалов широко привлекались иностранные специалисты. Это ставило столь нужное стране производство в зависимость от заморских мастеров. Чиновники Петербургской Берг-коллегии А.Ф. Хрущев и Н.Г. Клеопин изменили отношение к делу профессиональной подготовки собственных кадров [1; Д. 9. Л. 8-10 об., 127-131].
В 1748 г. нерчинское горное начальство рапортовало об аттестации ряда российских заводских работников, самостоятельно изучивших искусство плавления руд. Это означало, что весь процесс производства серебра русские мастера могут провести без вмешательства иностранцев. В Берг-коллегии Никифор Клеопин отстоял решение о доверии им работ по выплавке серебра. Более того Н.Г. Клеопин считал, что для удовлетворения всех заводских потребностей в людях, «иноземцам там быть не для чего, разве которые вечно служить пожелают и без прибавки жалованья» [1; Д. 9, 12, 23].
Столичные чиновники постоянно требовали от начальников забайкальских горнодобывающих заводов роста выплавки драгоценных металлов [1; Д. 48. Л. 160-168 об.]. Назначенный в 60-х гг. XVIII в. начальником нерчинских заводов В.И. Суворов понимал, что без увеличения числа обученных рабочих и служащих, он с поставленной задачей не справится [1; Д. 48. Л. 326 об.-328]. Поэтому Василий Иванович, прежде всего, провел школьную реформу и составил новое «Штатное положение о школе», что позволило открыть новые школы и увеличить количество учащихся в них [1; Д. 64. Л. 521 об.-635].
Основные моменты «Штатного положения»:
1) Нерчинская заводская школа должна обучать всех желающих детей бесплатно.
2) Обучение в школе производилось за счет казны с выдачей школьникам низкооплачиваемых родителей небольшого денежного жалованья.
3) При школе было создано сиротское отделение, в котором обучались дети солдат и сироты «у коих отцы умерли». Кроме жалованья, эти дети получали казенное пропитание и одежду.
4) Всем школьникам общего и сиротского отделений предоставлялись необходимые книги и школьные принадлежности за счет казны [1; Д. 48. Л. 450-456 об.].
В конце XVIII в. нерчинскими заводами руководили Александр Матвеевич Карамышев, Павел Егорович Томилов и Егор Егорович Барбот де Марни, благодаря которым школы продолжали существовать и развиваться.
По «Штатному расписанию» тех лет «должно»: «при школах обучать всех служащих, заводских и горных чинов, солдатских и сиротских детей российской грамоте, во-первых, словесному и письму, потом арифметике, геометрии и тригонометрии, а, наконец, некоторых, по понятию и склонности, немецкому, латинскому и французскому языкам, полагая оным школам быть при каждом заводе по одной же, … кои содержать казенным заводским капиталом». Всем ученикам школ полагалось денежное жалованье и полное казенное содержание. Дети штаб - и обер - офицеров в комплект не входили, а потому должны были учиться на содержании и пропитании родителей [1; Д. 228. Л. 15-16 об.].
Вскоре, Екатерина II, напуганная восстанием крестьян под руководством Емельяна Пугачева и Великой французской революцией, приказала оставить в Нерчинском Заводе только одну школу и не более 40 школьников в ней. Детей «подлых сословий» в школу не принимали [1; Д. 240, 253, 257], [1; Д. 864. Л. 6 об.-7].
Позже, в годы правления Павла I, заводская школа по-прежнему влачила жалкое существование, а сереброплавильные заводы терпели острую нужду в грамотных мастерах [1; Д. 394. Л. 265-267 об.], [1; Д. 409].
Заводское начальство осаждало Берг-коллегию запросами о расширении сети школ и, в конце концов, самостоятельно вернулось к прежней практике их устройства [1; Д. 363 а. Л. 426]. В школах стали повышать жалованье в старших классах и увеличивать число учеников. Школьникам шили сапоги и обмундирование. По настоянию рабочих, служащих и местной администрации снова появились начальные школы при всех рудниках и заводах Забайкалья. Дети получили возможность, не отрываясь от дома и семьи, научиться читать и писать [3].
Ученики в этих школах должны были обучаться на собственном содержании, но, из-за бедственного положения школьников, Нерчинский горный совет постановил «зачислить этих детей на казенное содержание по 50 копеек в месяц, которое выплачивалось, по горному положению, всем мальчикам от 2 до 12 лет» [1; Д. 864. Л. 17]. Также было установлено выдавать школьникам вдвое больший хлебный паек, чем другим детям, и по льготной цене (пайком в 1 пуд, ценой 40 копеек [1; Д. 280. Л. 320 об.]).
В забайкальских школах того времени был довольно низким уровень обучения. По этой причине могли
произойти «невыгодные последствия», вроде упадка доходности заводов. Начальники заводов вновь стали посылать правительству проекты переустройства школ [1; Д. 419]. Так, с большим количеством нерешенных проблем, нерчинская школа вступила в XIX век.
Таким образом, в конце XVII в., в связи с необходимостью освоения богатых недр, правительство Петра I взяло курс на подготовку грамотных кадров в Сибири. Поэтому здесь, с конца XVII – начала XVIII вв., появились первые церковные, а затем и светские школы. В 80-х гг. XVIII в. была организована всесословная общеобразовательная школа, представленная в уездных центрах – Малыми, а в губернских – Главными народными училищами. Не было в стороне от этих преобразований и столь удаленное от центра Забайкалье. Возникшие здесь в начале XVIII в. школы, положили начало развитию образования края.
Список литературы
1. ГАЗК (Государственный архив Забайкальского края). Ф. 31. Оп. 1.
2. История Сибири с древнейших времен до наших дней: в 5 т. – Ленинград, 1968. – 2 т.
3. Климкова Т.В. Исторические аспекты развития экономики и становления образования в Забайкалье (XVIII в.) / Т.В. Климкова // Вестник-экономист ЗабГУ (электронный журнал). – 2013. – № 6. – С. 175– 186.
4. Петряев Е.Д. Нерчинск. Очерки культуры прошлого / Е.Д. Петряев. – Чита, 1959.
5. Сборник документов по истории Бурятии: XVII век. Выпуск 1. – Улан-Удэ, 1960.
6. Хрестоматия по истории Читинской области. – Чита: Восточно-Сибирское книжное издательство (Читинское отделение), 1972.
