Новости
09.05.2023
с Днём Победы!
07.03.2023
Поздравляем с Международным женским днем!
23.02.2023
Поздравляем с Днем защитника Отечества!
Оплата онлайн
При оплате онлайн будет
удержана комиссия 3,5-5,5%








Способ оплаты:

С банковской карты (3,5%)
Сбербанк онлайн (3,5%)
Со счета в Яндекс.Деньгах (5,5%)
Наличными через терминал (3,5%)

ГОЛОСОРЕЧЕВАЯ ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТЬ В ОПРЕДЕЛЕНИИ К. С. СТАНИСЛАВСКОГО

Авторы:
Город:
Кемерово
ВУЗ:
Дата:
25 марта 2018г.

Многим студентам и актерам театров известна проблема, связанная с голосоречевой монотонностью. Их речевое действие на сцене интонационно одинаково и от того не интересно. Режиссеры формулируют это несовершенство как «говорение в одну ноту». Такое речевое действие (если подобное звучание можно назвать действием) зритель быстро перестает воспринимать и на спектакле ему становится скучно. Голосоречевая выразительность имеет особое значение в актёрской профессии. Главная задача актёра – достучаться до сердца зрителя, изменить его эмоциональное состояние. Но это возможно лишь при условии яркой голосоречевой выразительности. Голос – это уникальный дар, при помощи которого можно добиваться многого.

Вопрос голосоречевой выразительности разработан в отечественной театральной педагогике недостаточно полно. Большая часть литературы по сценической речи посвящена в целом вопросам речи. Размышления и тренинговые упражнения, связанные с этим вопросом можно найти у таких авторов, как Ю. А. Васильев [См.: 1], В. Н. Галендеев [См.: 2], Н. Л. Прокопова [См.: 3]. Ответы, касающиеся решения названной проблемы, конечно, есть и у классиков русской режиссуры. Целью статьи является поиск ответов, относящихся к преодолению монотонности сценического речевого звучания,  в наследии русского режиссера-реформатора К. С. Станиславского. Актуальность статьи обусловлена тем, что для многих актеров и студентов театральных вузов представляет интерес и знание путей развития голосоречевеой выразительности.

Решение поставленной задачи начнем с осмысления взглядов К. С. Станиславского. Больший объем материала, касающийся голосоречевой выразительности, сосредоточен в третьем томе собрания сочинений К. С. Станиславского [4]. Как известно, К. С. Станиславский не дает четкого определения понятия «голосоречевой выразительности», однако в размышлениях о речи он отмечает возможность понимания речи даже в том случае, если она произносится на незнакомом языке. Убеждает, что разгадать смысл звучащей фразы или предложения позволяет верное интонирование. К. С. Станиславский приводит пример, как А.Н. Торцов произнес на неведомом языке монолог, но слушатели его отлично поняли. В связи с этим А. Н. Торцов заключил: «Я говорил на непонятном языке, а вы меня внимательно слушали <…> это достигнуто мной, с одной стороны, звуками, а с другой – интонацией и паузами. <…> Пауза – важный элемент нашей речи и один из главных её козырей» [4, с. 106-107]. Приведенный пример убеждает в том, что точное интонирование        способно        стать        аналогом        конкретного        текстового        содержания.

Точность и яркость интонирования К. С. Станиславский соотносил с фонетическими фигурами знаков препинания. Подробнее всего он останавливается на интонационных особенностях знаков препинания (точки, запятой, двоеточии, вопросительного и восклицательного знака), так как считает их наиболее важными. Он отмечает, что каждый знак препинания требует своих отличительных интонаций, которые имеют магическое воздействие на слушателя. К.С. Станиславский убеждает, что если у знаков препинания отнять соответствующее интонирование, то зритель не разберет значение фразы, не сможет понять, где развитие, а где завершение мысли, не осознает заданного вопроса. В качестве примера он приводит высказывания А. Н. Торцова о запятой, которая заставляет слушателя терпеливо ждать при правильной голосовой интонации: «Что вам инстинктивно хочется сделать при всякой запятой? Прежде всего, конечно, остановку. Но перед ней на последнем слоге последнего слова вам захочется загнуть звук кверху <…>. После этого оставьте на некоторое время верхнюю ноту висеть в воздухе. При этом загибе звук переносится снизу-вверх <…>. Эти подымающиеся кверху фонетические линии получают самые разнообразные изгибы и высоты <…>. Её загиб, точно поднятая для предупреждения рука, заставляет слушателей терпеливо ждать продолжения недоконченной фразы» [4, с. 100]. Высказывания  А.  Н. Торцова о свойствах других знаков препинания остаётся таким же. Он утверждает, что с ними происходит то же самое, что и с запятой. Её интонации также призывают партнёра к ответному действию: «Вопрос обязывает слушающего к ответу. <…> восклицание обязывает слушающего к сочувствию. <…> двоеточие – к усиленному вниманию партнёра, ожидающего, что будут говорить дальше» [4, с. 100]. В связи с этим К. С. Станиславский настаивает, что правильное интонирование гарантирует спокойствие и уверенность актёру в том, что зритель погружён в него и ждёт дальнейшего развития событий. На примере он рассматривает ситуацию, случившуюся в доме с  А. Н. Торцовым:  «Недавно я хотел объяснить новой горничной, куда надо вешать ключ от парадной двери, <…> Сделав великолепный загиб, я забыл, что хотел сказать, замолчал и ушёл в кабинет. Прошло добрых пять минут. Слышу стук. Просовывается в дверь голова горничной с любопытным глазом и вопросительным выражением лица…» [4, с. 101]. Эти слова доказывают утверждение К. С. Станиславского о том, что при многообразии оттенков актёрской голосоречевой выразительности зритель не будет скучать, и вместе с актёром будет погружаться в его мир и проживать все придуманные создателями спектакля предлагаемые обстоятельства.

Наряду с этим в качестве ещё одной немаловажной составляющей голосоречевой выразительности К. С. Станиславский называет звуковой рисунок. К. С. Станиславский отмечает интересную национальную черту русского актера – говорить в большинстве случаев в миноре. Кроме того, сформулировал особенность, связанную со стрессовой ситуаций работы на сцене. Она проявляется в том, что в сценических условиях (в отличие от репетиционной работы или повседневной жизни) голосовой диапазон помимо воли актера начинает сужаться. Преодоление этого обстоятельства требует развития широкого охвата диапазона для того, чтобы в сценических условиях сужение возможностей не нанесло сокрушительного вреда и не застало актера в ситуации полного, если можно так сказать – интонационного банкротства. Предупредить это банкротство по мысли Станиславского способен тренинг, опирающийся на овладение звуковых рисунков. К. С. Станиславский отмечает, что если интонация начинает подводить актёра, то следует воспользоваться многообразием внешних звуковых рисунков и оправдывать их. Следующим действием будет процесс естественного переживания предлагаемых обстоятельств роли. Звуковые рисунки имеют определённые формы и определённые названия. К. С. Станиславский приводит пример урока А. Н. Торцова, который воспользовался интонационной фигурой (звуковым рисунком) под названием «двухколенный период» и ученики резко изменились в лице: «Вы чувствуете, в каком я хорошем настроении? <…> В самом лучшем и добродушном, <…> но мне стоило проделать голосовую интонационную фигуру, которую требует природа слова и речи для передачи определённости, твёрдости и безапелляционности, и я превратился   для   вас   в   строгого,   сердитого   и   брюзжащего   педагога!!»   [4,   с.   101-102].

Таким образом, исходя из  размышлений К. С. Станиславского, голосоречевая выразительность актера связана со знанием и владением интонационных и фонетических фигур знаков препинания. Основываясь на изученном материале можно сформулировать определение. Полагаем, что в определении К. С. Станиславского под голосоречевой выразительностью актера следует понимать интонационное разнообразие, опирающееся на широкий звуковысотный диапазон и умение оперировать в сценических условиях вопросительными, утвердительными, восклицательными, побудительными и другими фонетическими фигурами.

 

Список литературы

 

1.   Васильев, Ю. А. Сценическая речь: голос действующий [Текст]: учеб. Пособие / Ю. А. Васильев. – М.: Академический Проект, 2010. – 466 с.

2.   Галендеев, В. Н. Не только о сценической речи [Текст]: монография / В. Н. Галендеев. – С-Пб.: СПБГАТИ,     2006.  –       384 с.

3.    Прокопова Н.  Л. На  пути к голосоречевой выразительности [Текст]:  учеб. Пособие / Н. Л. Прокопова:. – Кемерово, 2005. – 105 с.

4.    Станиславский К. С.  Работа актёра над собой. Ч.2 Работа над собой в творческом процессе воплощения. М., 1955. – 502с.