03 февраля 2016г.
Аннотация: статья посвящена интерпретации принципа состязательности сторон как способа реализации «трехсторонних» отношений защиты, обвинения и суда, что максимально отвечает назначению и целям уголовного процесса, а также способствует минимизации судебных ошибок.
Ключевые слова: состязательность сторон, объективная истина, судебная ошибка, полномочия суда, трехсторонние отношения.
Принцип состязательности сторон присутствует в уголовном процессе на всех его стадиях, однако, проявляется он в разной степени, в силу отличия на разных этапах производства баланса полномочий состязающихся сторон, закрепленных действующим уголовно-процессуальным законом. Так, своей кульминации названный принцип достигает на стадии судебного производства, где задача сторон – убедить орган правосудия в правоте своей позиции (отнюдь не всегда близкой к истинным событиям), а задача суда – используя свои процессуальные права и обязанности, принять в итоге справедливое решение, основанное на достоверных (от того и истинных) доказательствах.
Таким образом, с нашей точки зрения, правильнее рассматривать принцип состязательности сторон в широком смысле (по отношению к субъектному составу), как «трехсторонние процессуальные отношения» [5, С.639], которые воплощают в себе реализацию функций обвинения, защиты и разрешения спора. Обоснованно, в данном контексте, мнение С.В. Корнаковой о том, что именно деятельность противоположных сторон по убеждению суда дает возможность последнему максимально приблизиться к установлению действительных обстоятельств дела, создавая необходимые условия установления истины, при этом, суд, исследуя представленные сторонами доказательства, может сам требовать дополнительную информацию, задавать вопросы, уточнять суждения, в результате формируя свою собственную оценку доказательств, которая и будет являться фундаментом справедливого итогового судебного акта [7, C.94, 96]. Именно в таком гармоничном взаимодействии суда и сторон, мы видим наиболее продуктивное влияние принципа состязательности на успешное достижение цели доказывания и, в конечном счете - задач уголовного процесса.
В связи с этим, вполне логично, все же, преследуя цель доказывания в состязательном типе уголовного процесса, наделить и орган правосудия более широким перечнем инициативных полномочий, способствующих пресечению злоупотребления правами для обеих сторон, а также установлению объективной истины. Исходя из позиции Конституционного Суда России, инициативная роль суда предполагает его право, наравне со стороной защиты и обвинения на собирание доказательств, в частности, суд должен акцентировать внимание, в том числе и на доказательствах оправдательных, либо смягчающих вину подсудимого, непредставление сторонами которых, при их фактическом существовании не может привести к справедливому решению, а наоборот, максимально повысит вероятность допущения судебной ошибки [10].
Такая позиция суда вполне оправданна, поскольку действующий уголовно-процессуальный закон в известной мере абсолютизирует состязательность, явно исключая обязанность познания судом объективной истины, при этом, как утверждается, решение суда зачастую зависит не от виновности или невиновности подсудимого, а исключительно от ораторских способностей, профессионализма и таланта сторон защиты и обвинения, которые далеко не всегда связаны единой целью – достижения объективной истины по делу [9]. Однако, несмотря на то, что каждая из сторон, преследуя свои интересы, выполняя свойственные ей функции, дает тем самым суду определенные основания для правильного разрешения уголовного дела, все же непосредственная деятельность суда, состоящая в последовательной реализации предоставленных ему законом полномочий, служит основной гарантией вынесения безошибочного и правосудного решения.
В данной связи, нами усматривается необходимость расширения самостоятельных инициативных полномочий суда, направленных на более свободное и полное собирание доказательств по уголовному делу, в ситуации, когда суду явно известно о существовании таковых, однако, сторонами не предприняты действия по их приобщению. В частности, учитывая изложенное, полагаем целесообразным изложить статью 234 УПК РФ в следующей редакции:
«7.1. Суд по собственной инициативе имеет право истребовать дополнительные доказательства или предметы, если данные доказательства или предметы имеют значение для уголовного дела, однако сторонами они не представлены.
1. По ходатайству сторон или по инициативе суда в качестве свидетелей могут быть допрошены любые лица, которым что-либо известно об обстоятельствах производства следственных действий или изъятия и приобщения к уголовному делу документов, за исключением лиц, обладающих свидетельским иммунитетом».
Предоставление суду названных самостоятельных полномочий обеспечит соблюдение, хоть и изъятого со страниц УПК РФ, однако непременно обязательного для вынесения истинного судебного акта, принципа всесторонности, полноты и объективности, а также послужит мощной основой, пресекающей судебную ошибку.
Провозгласив состязательность основой российского уголовного процесса, законодатель тем самым в значительной степени удалил суд от «сакраментальной деятельности по установлению истины» [10, C.427] и свел его роль к функциям беспристрастного арбитра, единственная задача которого, - слушать, и, если слегка сутрировать, наблюдать, размышлять и принимать законное и обоснованное решение, создав «необходимые организационно-методические условия для полноценной реализации сторонами принципа состязательности» [2, C.72,76], что прямо подтверждается практикой. При этом решение, согласно букве закона, должно быть вынесено исключительно на основании материала, представленного сторонами, даже если, по мнению суда, он не отражает полностью всех обстоятельств дела[4, C.40], что, однако же, недопустимо для вынесения справедливого судебного акта, а также прямо противоречит назначению уголовного процесса. Приведенные законодательные установления резко расширяют возможности совершения судом ошибок, отдаляя достижение основных целей и задач уголовного процесса.
В данной связи позволим себе не согласиться с мнением ученых, утверждающих, что глубинная причина большинства судебных ошибок таится в том, что судьи a priopi считают себя субъектами тактики в состязательном уголовном процессе, занимаясь задачами поискового характера, что для них не характерно, поскольку это прерогатива исключительно сторон [2, C.72, 76], и, что установление в приговоре фактической истины – это пережиток старого инквизиционного процесса, когда суд исходил не только из представленных результатов работы сторон защиты и обвинения, но и из совершенных самостоятельно процессуальных действий, направленных на выявление виновных [6, C.71]. Парадоксальна в этом смысле позиция законодателя, который, удалив объективную истину из целей доказывания и лишив суд инициативы, направленной на ее достижение, в тоже время, не предусмотрел оптимальный баланс прав и обязанностей сторон защиты и обвинения, который бы максимально способствовал суду в установлении реальных событий, а также не обособил фигуру следователя от должностных лиц со стороны обвинения, что ставит под сомнение объективность расследования. Все это не может служить единой системой, позволяющей отвечать даже ныне сформулированной статье 6 УПК РФ, а наоборот, легализует установление по делу истины формальной, следствием которой, с большей долей вероятности, является судебная ошибка. Самобытной, в этом контексте является позиция С.В. Корнаковой, которая, будучи сторонником установления объективной истины в состязательной модели судопроизводства, все же подвергает сомнению право на инициативную позицию суда, говоря, что суд не устанавливает истину, он судит об ее установлении или неустановлении, исследуя в процессе судебного разбирательства представленные сторонами доказательства на предмет их достаточности и достоверности [8, C.73-75]. Подобные взгляды, как нами было отмечено ранее, не могут отвечать назначению уголовного процесса, поскольку установление формальной истины, принятие представленных наиболее сильной и активной стороной доказательств, отнюдь не всегда отражающих истину события преступления, противоречит, хоть и буквально изъятому из действующего уголовно-процессуального закона, но все же фрагментарно в нем присутствующему принципу всесторонности, полноты и объективности исследования, и не может быть основой справедливого судебного акта. Кроме того, вынесение судебного акта, в основе которого лежит истина формальная, не только увеличивает вероятность судебной ошибки, но, тем самым, резко снижает уровень правосознания и правовой культуры в демократическом обществе, что видится нам недопустимым.
Характерными здесь являются воззрения процессуалистов, заявляющих о необходимости лишения суда права по собственной инициативе формировать доказательственную базу, поскольку, с их точки зрения, активность суда в собирании и исследовании доказательств приводит к исключению его беспристрастного отношения [1, C.32], к смешению его основной функции, связанной с разрешением дела с несвойственной ему функцией обвинения [15, C.13]. Противники активности суда ссылаются на несоответствие такого права состязательному судопроизводственному началу, которое ограничивается деятельностью сторон обвинения и защиты, функция же суда, по их мнению, состоит только в обеспечении равноправия сторон [13, C.6] и разрешении по существу уголовного дела [3, C.41]. На наш взгляд, подобная ситуация, ограничивающая суд в возможности совершения собственных действий, результата которых порой недостает для справедливого разрешения уголовного дела, парадоксальна. Так, к примеру, исключается вынесение судом приговора, основанного на недопустимых доказательствах (скажем, в силу их технически неверного оформления). Вместе с тем, в отвергнутых доказательствах могут содержаться сведения, опровергающие версию стороны обвинения или защиты, что неизбежно требует наличия у органа правосудия собственных инициативных полномочий (в том числе, возможности истребовать дополнительные доказательства, которые, допустим, стороны намерено скрывают от суда), способствующих справедливому разрешению дела, в противном случае, судом будет установлена формальная истина, основанная исключительно на оценке представленных по желанию сторон доказательств.
Приведем пример обратной ситуации, когда приговор вынесен на доказательствах, по факту недостоверных, однако не опровергнутых другой стороной, а отсутствие полномочий суда на истребование дополнительных доказательств, уточняющих доводы одной из сторон, привело к судебной ошибке. Так, Ленинский районный суд города Омска вынес приговор в отношении гражданки Г., осудил ее по части 4 статьи 159 УК РФ к 5 годам лишения свободы. Постановлением Омского областного суда приговор районного суда был отменен, дело направлено на новое рассмотрение в ином составе ввиду следующего: в основе приговора суда первой инстанции лежали доводы и доказательства стороны защиты, противоречащие иным доказательствам в деле, однако, не опровергнутые стороной обвинения, и не получившие должной оценки судом. Суд должен был истребовать дополнительные доказательства, уточняющие и подтверждающие позицию защиты, поскольку все предпосылки к опровержению версии обвинения в материалах дела имелись. Однако, стороной защиты не было заявлено прямого ходатайства на истребование доказательств из надлежащего органа, а у суда отсутствуют прямые полномочия на совершение таких действий.
По всей видимости, конструируя модель «чистой состязательности», разработчики уголовно- процессуального закона преследовали иную цель – не создание условий для установления истинных событий преступления, а формирование системы предписаний для признания доказательств, наиболее отвечающих формальным требованиям закона, если они не опровергнуты другой стороной, притом, что они логично укладываются в схему определенной квалификации преступления, складывая внешнюю основу итогового судебного акта. С нашей точки зрения, освобождение законом суда, прокурора, следователя и дознавателя от обязанности устанавливать истинную картину преступления и сопутствующих ему событий[14, C.74], ведет к легитимации судебной ошибки, что не может отвечать ни традиционным, ни сегодня закрепленным в УПК РФ задачам уголовного процесса. Очевидно, что цель доказывания в уголовном процессе состоит в достижении объективной истины, в связи с чем, законодатель должен четко прописать ориентиры для каждого представителя государства в уголовном судопроизводстве, в том числе - судьи, на ее установление.
Именно в таком гармоничном взаимодействии суда и сторон, мы видим наиболее продуктивное влияние принципа состязательности на успешное достижение цели доказывания и, в конечном счете - задач уголовного процесса.
Список литературы
1. Адамайтис М. Право суда на инициативу в исследовании доказательств мешает его беспристрастности // Российская юстиция. – 2003. - № 11.
2. Баев О.Я. Роль суда в уголовно-процессуальном исследовании преступлений на этапе судебного следствия // Практическое законоискусство. – 2007. - № 1.
3. Воронцова С.В. Развитие принципа состязательности как гарантия законности принимаемых решений в уголовном судопроизводстве// Российская юстиция. – 2012. - № 12.
4. Григорьева Н.В. Принципы уголовного судопроизводства и доказательства // Российская юстиция. – 1995. - № 8.
5. Даниленко Д.В. Состязательность – универсальный принцип судебного процесса // Право и политика. – 2010. - № 4.
6. Калинкин С. Состязательность в уголовном процессе и пределы судебного разбирательства // Уголовное право. – 2006. - № 6. – С. 71
7. Корнакова С.В. Состязательность – условие равноправия сторон в уголовном судопроизводстве // Юридическая наука и правоохранительная практика. – 2009. - №1 (7).
8. Корнакова С.В. Об установлении истины в уголовном судопроизводстве России в свете принципа состязательности уголовного процесса // Юридическая наука и правоприменительная практика. – 2010. - № 1 (11).
9. Лихачев М.А. К вопросу о соотношении объективной истины и состязательности в современном российском уголовном процессе // Доклад на Международной студенческой научной конференции «Глобализация и право: общепризнанные принципы и нормы национального законодательства». URL:http://www.law.edu.ru/doc/document.asp?docID=1220244 (дата обращения: 12.03.2014г.)
10. Маслова Ю.А. Проблемы совершенствования института состязательности и равноправия сторон в уголовном судопроизводстве // Вестник Воронежского государственного университета. – 2011. - № 2.
11. Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Бокситогорского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности части первой статьи 86 УПК РФ // Определение Конституционного Суда РФ от 06 марта 2003 года № 104-О // СПС Консультант-Плюс.
12. Постановление Омского областного суда от 26.01.2012 по делу № 22-311/2012
13. Рыбинская Е.Т. Состязательность российского уголовного судопроизводства при рассмотрении дел в суде первой инстанции. Автореф. дисс…канд. юрид.наук. – Иркутск, 2008, С.6.
14. Сауляк О.П. Проблемы обеспечения состязательности уголовного процесса в современной России // Адвокат. – 2009. - № 10. – С. 74.
15. Францифоров Ю.В. Цена истины в уголовно-процессуальном доказывании // Российский следователь. – 2005. - № 11. – С. 13
