30 января 2016г.
Одним из самых больших «достижений» XX века является «изобретение» концентрационных лагерей. До этих пор системы европейских народов разрешали эксплуатацию рабочей силы лишь законным образом. Крепостной человек был дешевой рабочей силой и жил и работал в особом мире прав и обязанностей, в мире, в котором он родился и вырос.
После освобождения крестьян и оглашения равенства всех людей для белой расы наступили большие перемены. Рабочая сила вздорожала, и все растущая сеть различных социальных постановлений и законов охраняла сперва права несовершеннолетних, затем всю без исключения женскую и мужскую рабочую силу от эксплуатации со стороны предпринимателей.
Путем массовых арестов создавалась миллионная армия бесплатных рабочих рабов для построения Советского «пролетарского рая» [1].
Общее управление всеми лагерями принудительных работ на территории РСФСР возлагалось на Отдел (с 9 сентября 1919 года) - Центральный отдел) НКВД во главе с заведующим-членом Коллегии НКВД.
В 1921 году центральный отдел был реорганизован в Главное управление лагерей принудительных работ.
Общая численность аппарата управления составляла 47 служащих.
В системе лагерей принудительных работ к декабрю 1921 было создано 120 концентрационных лагерей, численность заключенных в которых составляла 30913 человек. В течении месяца в лагеря поступило 11398, а освободилось 11412 человек, бежало 815 заключенных, умерло 676 [2].
В после октябрьский период функции надзора за заключенными выполняли вольнонаемные надзиратели. Состав вольнонаемной охраны 108 лагерей принудительных работ с численностью 51277 человек (февраль 1921 г.) включал 3185 вольнонаемных надзирателей, из них 525 старших и 2660 младших.
По общему правилу на лагерь численностью в 40 заключенных выделялось 5 старших и 20 младших надзирателей. Оплата труда старшего надзирателя составляла 9300 рублей в месяц и 600% премиальных, младшего надзирателя - соответственно 8700 рублей и 450% премиальных [3].
Вместе с тем соотношение численности надзора и заключенных в каждом конкретном случае устанавливалось по-разному. Так в Андроньевском лагере особого назначения на 1-сентября 1922 года содержалось 89 мужчин и 10 женщин, надзор за которыми осуществляли 28 надзирателей, из них 5 старших.
В местах лишения свободы Главумзака, находящихся на госснабжении, с численностью заключенных в июне 1923 года 15504 человека, было предусмотрено 1211 надзирателей на июль 1923 года функционировало 180 исправительных домов, 78 домов заключения, 58 других мест заключения. Численность надзора за заключенными составляла 8445 штатных единиц.
Циркуляром 225-1923 года была установлена средняя ставка выплаты жалованья надзирателю в сумме 175 товарных рублей. Однако на местах с учетом финансовых возможностей выплаты жалованья производились по- разному.
Наиболее уязвимым местом в службе надзора являлось обеспечение надежной изоляции заключенных. Побеги заключенных из мест лишения свободы носили массовый характер. Если накануне февральской революции из царских тюрем ежегодно бежало 0,7-0,8% заключенных (3)., то в 1929 году из мест заключения РСФСР-уже 3,97, в 1921г. 3,77%, в 1922г.-19,2%, в 1923г.-8,3% (27). В 1924 году с 1 апреля по 1 июня число побегов составило 866, из них по вине администрации-434 [4].
ГУМЗ РСФСР одним из направлений стабилизации обстановки в местах заключения в таких условиях видело в совершенствовании нормативной базы, регламентирующей деятельность службы учреждений, исполняющих уголовное наказание в виде лишения свободы.
В конце 1924 года постановлением ВЦИК и СНК РСФСР утвержден и с 1 января 1925 года введен в действие устав службы по местам заключения РСФСР, определивший правовое положение работников мест заключения, которые были приравнены в отношении внутренней службы и дисциплины к лицам несущим действительную военную службу. От них могла быть потребована работа, сопряженная с опасностью для жизни; их служебная работа не могла быть ограничена определенным временем. Они не могли отказываться от работы в ночное время и в установленные праздничные дни и дни отдыха [5].
В 1925 году заместителем наркома внутренних дел М. Болдыревым, начальником ГУМЗ РСФСР Е. Ширвиндтом была утверждена Инструкция по службе работников административно-строевого состава мест заключения, в которой изложены служебные обязанности должностных лиц, порядок организации службы суточного наряда и в специальной раздел выделен надзор в местах заключения. Согласно ст. 91 Инструкции «надзиратель мест заключения - непосредственный и ближайший наблюдатель за лишенными свободы как в отношении содержания их под стражей, так в отношении исправительно-трудового воздействия на них».
В инструкции подробно перечислены функциональные обязанности старшего надзирателя, старшего надзирателя по хозяйству, старшего надзирателя по работам, старшего надзирателя по корпусу, отделенного надзирателя, младших надзирателей, постовых надзирателей и т.д. В соответствии с положением Инструкции, организация службы суточного надзора возлагалась на дежурного помощника Начальника мест заключения [6].
Непрестижность тюремной службы, низкий уровень материально-бытового обеспечения работников мест заключения вызывали серьезные трудности в комплектовании службы надзора. По прежнему побеги и самовольные отлучки существенно осложняли деятельность мест лишения свободы. Поиски выхода из такого сложного положения привели к выводу о необходимости использования для предупреждения побегов из колонии самих заключенных [7].
Приказом ГУМЗ РСФСР от 18 мая 1929 года 210 по московским местам заключения был отмечен опыт Надежденской трудовой колонии на Урале и было рекомендовано выделить для акарауливания заключенных необходимое количество вполне надежных, не внушающих никаких опасений в смысле побега заключенных, осужденных, преимущественно, за должностные преступления, по возможности из числа бывших красноармейцев, служащих милиции и т.п.
Предлагалось в местах, наиболее опасных в смысле побега, а также на дорогах, по которым обычно бежали заключенные, в часы от утренней до вечерней проверки выставлять пикеты (заставы) постовых заключенных числом не менее двух, Для наблюдения за группами заключенных, которые в связи со спецификой работы должны постоянно передвигаться, назначать сопровождающих их заключенных вменялось задержание и возвращение в колонии пытающихся бежать заключенных. Для объявления тревоги постовым выдавались свистки. Средняя заработная плата им устанавливалась в размере заработной плате работающего заключенного [8].
В условиях Дмитровского ИТЛ ОГПУ СССР для обеспечения внутреннего надзора также широко привлекались заключенные, для которых была установлена специальная форма одежды [9].
Дефицит вольнонаемных сотрудников в сфере надзора и охраны вынудил в последствии привлекать в военизированную охрану также самих заключенных в качестве стрелков охраны [10]. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что заключенными замещались не только должности стрелков, но и начальников боевых отрядов, заведующих артиллерийскими складами, каптенармусов. Заключенные назначались дежурными по отряда, командам и взводам. Ими на две трети, а в некоторых даже полностью были укомплектованы пулеметные расчеты [11].
Следует подчеркнуть, что широкое привлечение заключенных к обеспечению надзора и охраны в условиях колоссального роста численности контингентов осужденных в конечном счете не давало должного эффекта. [12].
Помимо всех прочих трудностей по организации надзора возникали трудности культурно-религиозного регулирования взаимоотношений на режимных территориях в связи с тем, что подавляющее число заключенных исповедало ту или иную религию, возникли вопросы относительно религиозных обрядов в местах заключения. Нерешенность этих вопросов на местах ставило под сомнение исполнение декретов Советской власти в части правового положения граждан Республики, в том числе и находящихся в местах заключения. Поэтому ГУМЗ НКВД обратился в Отдел культов Наркомата юстиции с просьбой дать официальное разъяснение по данному вопросу. В ответ Отдел культов от 25 апреля 1923 года указывалось, что поскольку статья 125 УК РФСР карает за воспрепятствование исполнять религиозные обряды если они не нарушают общественный порядок и не посягают на права граждан, то и в местах заключения приглашение священника для удовлетворения религиозных потребностей заключенных, лишенных возможности посещать храмы, может иметь место, лишь бы при этом не были затронуты религиозные чувства других.
Нужно отметить, что данная мера в значительной степени снизила степень напряженности в среде заключенных и во многом облегчила надзор и содержание заключенных.
Список литературы
1. Яковлев Б., Бурцов А., Концентрационные лагеря (отрывки). Институт по изучению истории и культуры СССР Исследования и материалы, серия 1-я, выпуск 23-й. Мюнхен., 1955-С.3
2. Детков М.Г. Уголовно-исполнительная система 125 лет. М.,2004-С. 73 3. ЦГАОР. Ф 7420, оп 1, Д. 122, л.15.
4. ЦГАОР. Ф 4042, оп.2, Д. 85. Л.102.
5. ЦГАОР. Ф 4042, оп 2, Д. 139, л 107-109.
6. ЦГАОР. Ф 4042, оп 2, Д 139, л. 285-311.
7. Организация надзора в учреждениях, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы / Под ред. Ю.И. Калинина. Сост.: Детков М.Г., Глазунов Н.С., Шамис А.В., Чепелев А.В., Хребтов А.В. М., 1995- С. 38
8. ЦГАОР. Ф 4042,оп 2, Д.511, л 32.
9. ЦГАОР Ф 9489, оп 2, Д.5, л. 405.
10. ЦГАОР. Ф. 9401 с, оп 12 Д 106, л. 57.
11. ЦГАОР. Ф 9401с, оп 12, Д 94, л. 27.
12. ГАРФ. Ф 9401с, оп 12, Д 106, л.1.
