30 января 2016г.
По уже сложившейся в России традиции реформирование исполнительного производства в конце 1990-х годов проходило в рамках судебной реформы. Последняя не могла достичь своих целей без изменений в системе принудительного исполнения. Воспринятая Российским государством советская модель принудительного исполнения не справлялась в новых рыночных условиях с возложенными на нее функциями. Не представлялось также возможным ждать окончания судебной реформы для начала изменения системы принудительного исполнения, так как последняя своей неэффективностью подрывала престиж судебной власти и сводила на нет достижения реформы судебной системы. Поэтому оба процесса происходили отчасти параллельно, хотя изменения судебной системы происходили гораздо оперативнее, нежели реформирование исполнительного производства.
Исполнительное производство в России традиционно воспринималась как вспомогательная, заключительная часть судопроизводства. В дореволюционной, советской и даже в современной российской правовой доктрине господствовала точка зрения о том, что исполнительное производство является заключительной стадией гражданского процесса. Еще дореволюционные авторы, такие как Г. Вербловский, Е.В. Васьковский, К.И. Малышев, рассматривали исполнительное производство как часть гражданского процесса [4,11]. Эта доктрина господствовала и в советский период [2,10], прежде всего потому, что нормы об исполнительном производстве сосредотачивались в основном в процессуальных кодексах. На современном этапе значительное число отечественных ученых также разделяют эти взгляды [6,9]. В дореволюционной России, в РСФСР и в Российской Федерации в 1992 – 1996 гг. данная теория имела под собой не только правовую (нормы об исполнительном производстве содержались в гражданско-процессуальном законодательстве), но и институциональную основу (судебные приставы по итогам судебной реформы 1864 г. и судебные исполнители до 1997 г. находились под контролем судов).
Однако еще в советское время ряд исследователей усомнились в правильности указанной точки зрения. Так М.А. Гурвич утверждал, что исполнительное производство не входит в состав деятельности по осуществлению правосудия и является по отношению к ней «инородным клином» [7]. Однако наиболее развернуто концепция самостоятельности исполнительного производства впервые была представлена в работах, уже упомянутого нами, М.К. Юкова. То обстоятельство, что в исполнительном производстве реализуются не только судебные решения, но и решения других органов, а также то обстоятельство, что органом исполнения является судебный исполнитель, а не суд, послужило М.К. Юкову основанием для вывода о том, что исполнительное производство не является стадией гражданского судопроизводства, а нормы права, регулирующие этот вид деятельности, составляют самостоятельную комплексную отрасль права – исполнительное право[16]. В дальнейшем данная точка зрения, с некоторыми изменениями, нашла отражения в работах как советских так и российских исследователей: Б.М. Шерстюка, В.В. Яркова, О.В. Исаенковой, Д.Х. Валеева и др. [3,8,12,15]
Основной заслугой авторов стало обращение к исполнительному производству не как к какому-то побочному явлению, а как к самостоятельной процессуальной деятельности, что вывело его на совершенно иной уровень, как нормативный, так и институциональный. Представлялось нелогичным, что нормы об исполнении решений арбитражных судов, органов исполнительной власти содержались в гражданско-процессуальном законодательстве, а принудительным исполнением этих актов занимались судебные исполнители под контролем судов общей юрисдикции. Поэтому данные идеи и были восприняты российским законодателем.
Законопроекты, реформирующие исполнительное производство, начали разрабатываться Министерством юстиции совместно с Верховным и Высшим арбитражным судом РФ еще в начале 90-х гг.[5] 12 мая 1995 г. они были внесены в Госдуму, где находились на рассмотрении до лета 1997 г. 16 апреля проекты законов «Об исполнительном производстве» и «О судебных приставах» рассматривались во втором чтении. Уже серьезно доработанные проекты представляли члены Комитета по законодательству и судебно-правовой реформе, депутаты В.С. Савчук и С.А. Попов. Последний указал, что «законопроект об исполнительном производстве имеет фундаментальное значение. Комитет после тщательного и разностороннего обсуждения единогласно решил, что законопроект в данной ситуации готов для принятия во втором и в третьем чтениях, и он должен начать действовать»[13]. Докладчика поддержал председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев, отметив, что «времени прошло достаточно много и много внесено негативного в судопроизводство в связи с тем, что эти законы отсутствуют. Их принятие даст возможность не только повысить эффективность исполнения судебных решений, но и значительно сократит сроки рассмотрения дел в суде». 2 июня 1997 г. проекты законов «О судебных приставах» и «Об исполнительном производстве» слушались в третьем чтении. С.А. Попов в отметил, что «хотя этот закон не является панацеей, безусловно, он поможет тысячам граждан добиться исполнения судебных решений и тем самым усилит роль и влияние судебной власти в нашей стране»[14]. На этом же заседании оба проекта были приняты в третьем чтении.
В июле 1997 г. ФЗ «О судебных приставах» и «Об исполнительном производстве» были одобрены Советом Федерации и подписаны Президентом РФ. В них нашла четкое отражение новая правовая доктрина, утверждающая исполнительное производство как самостоятельный вид правоприменительной деятельности. Была полностью упразднена, действовавшая еще с советских времен, а точнее даже с 1864 г. судебная модель организации принудительного исполнения.
Однако принятое в 1997 г., законодательство об исполнительном производстве содержало целый ряд недостатков связанных с тем, что многие нормы ФЗ «Об исполнительном производстве» были восприняты из советского законодательства, меры принудительного исполнения оказались недостаточными для эффективного осуществления исполнительного производства, многие нормы об исполнительном производстве содержались в иных нормативных актов. Изменения законодательства об исполнительном производстве не носило комплексного характера, они не коснулись многих смежных нормативных правовых актов, что привело к серьезным коллизиям и противоречиям в процессе их применения.
Список литературы
1. ФЗ «Об исполнительном производстве» от 21 июля 1997 г. // СЗ РФ. 1997. № 30. Ст. 3591.
2. Авдюков М.Г. Исполнение судебных решений. М., 1960. С. 34.
3. Валеев Д.Х. Процессуальное положение лиц, участвующих в исполнительном производстве: Дисс. … канд. юрид. наук. Казань, 1999. С. 18
4. Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М., 1914. С. 7.
5. Воронов Е.Н. Органы принудительного исполнения судебных актов в России: история и современность. Курск, 2013. С. 85.
6. Гражданский процесс: Учебник/ Под ред. М.К. Треушникова. М., 2007. С. 35.
7. Гурвич М.А. Особые производства в гражданском процессе // Социалистическая законность. 1958. №. 8. С. 28.
8. Исаенкова О.В. Проблемы исполнительного права в гражданской юрисдикции. Саратов, 2002. С. 93.
9. Куракова Н.В. Место исполнительного производства в системе права // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. № 12. С. 37.
10. Курс советского гражданского процессуального права. Т. 2. М., 1981.
11. Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства. Т. 2. СПб., 1875. С. 36.
12. Решетникова И.В., Ярков В.В. Гражданское право и гражданский процесс в современной России. М., 1999. С. 204.
13. Стенограмма заседания Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации 16 апреля 1997 г.// URL: http://transcript.duma.gov.ru/node/2779/ (дата обращения – 12.03.2013)
14. Стенограмма заседания Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации 2 июня 1997 г.// URL: http://transcript.duma.gov.ru/node/2755/ (дата обращения – 12.03.2013)
15. Шерстюк В.М. Система советского гражданского процессуального права (вопросы теории). М., 1989. С. 22-23.
16. Юков М.К. Теоретические проблемы гражданского процессуального права. Автореф. дисс. … доктора юридических наук. Свердловск, 1982. С. 16-19
