19 марта 2016г.
В статье рассматривается одно из ключевых и противоречивых лингвистических понятий – понятие значения. Значение определяется через информацию, вносимую языковым знаком. Значение отграничивается от общего смысла высказывания.
Ключевые слова: значение, концепт, семантика, лингвистически релевантная информация
The paper focuses on one of the most controversial linguistic concepts – the meaning in linguistics. The meaning is interpreted in terms of information conveyed by a linguistic sign and is distinguished from the general sense of the utterance.
Key words: meaning, concept, semantics, linguistically relevant information
К настоящему времени в лингвистике не высказано никаких серьезных возражений против понимания языка как системы знаков, которые распределяются по нескольким уровням (знаки высших уровней строятся из знаков низших уровней). Из сказанного следует, что основной задачей языкознания остается описание языковых знаков, а задачей лингвистической семантики – описание означаемого этих знаков [Селивёрстова 2004, 76]. Перефразируя известное полемически заостренное высказывание Ф. де Соссюра о том, что в языке нет ничего кроме различий, можно утверждать, что в языке нет ничего кроме значения. Действительно, если язык существует (и в этом согласны практически все лингвисты) для передачи смыслов, причем эти смыслы передаются преимущественно через значение языковых единиц – прямо или опосредованно, значение приобретает особую роль. Понятно поэтому, почему лингвисты на различных этапах развития лингвистики периодически возвращаются к обсуждению того, что стоит за данной лингвистической категорией.
Ситуация в лингвистической науке осложняется в значительной степени и тем, что в рамках различных исследований авторы вводят термины, значение которых представляется им интуитивно очевидным и не требующим специального определения – в силу того, что в качестве терминов преимущественно используются слова литературного языка. Как было показано в ряде работ, такие слова как пространство, множество, контролируемость, определенность и неопределенность, абстрактный [Сулейманова 1985; 2009] и многие другие для того, чтобы можно было их использовать в качестве лингвистических терминов, нуждаются в точных определениях. Слово значение в литературном языке также является чрезвычайно частотным, и в его семантической структуре выделяется несколько значений, а именно: Значение 1) смысл, то, что данное явление, понятие, предмет значит, обозначает; 2) важность, значительность, роль; 3) значение взгляда, жеста [Ожегов 1999]. Ср. также Значение 1. Смысл, то, что данный предмет (слово, жест, знак) значит. 2. Важность, значительность, назначение. 3. Влияние, общественная роль. [Ушаков 2000]. В лингвистической науке категория значения представлена в различном метаязыковом выражении. Для её отражения в семантике используется терминологический аппарат, который может не совпадать в разных исследованиях, ввиду того, что различные термины возникали в различных теориях языка. Самым общим термином является термин значение. Вслед за Ф. де Соссюром для интерпретации значения используются термины «означаемое» и «означающее», пришедшие из логики слова «сигнификат» (для обозначения понятийного содержания) и «сигнификант» (для обозначения означающего); также из логики в семантику пришел термин «референт», используемый наряду с термином «денотат», как и пара терминов «интенсионал» (свойство, выражаемое данным именем) – «экстенсионал» (множество объектов, которые могут обозначаться данным именем) [Кронгауз 2005, 57-58].
Само определение значения термина значение также различается от автора к автору. При одном из подходов оно трактуется через понятие, концепт. Такое определение значения, как отображения класса реалий в сознании в настоящее время разделяется многими лингвистами (см. [Апресян 1974; Арнольд 1973]). О.Н. Селивёрстова считает данное определение недостаточным, поскольку оно 1) не дает критерия для разграничения значения и собственно понятия, 2) дано по отношению к языковому знаку, рассмотренному в качестве элемента кода, хранящегося в сознании человека. Как известно, язык существует также в акте коммуникации, и значение может быть определено и по отношению к этой форме существования языка. Такое определение значения важно, так как при семантическом анализе исследователь имеет дело прежде всего с речью [Селивёрстова 2004, 35].
Отметим специально, что изучение подходов к интерпретации концепта и его корреляции со значением языковой единицы, составляющее предмет огромного числа работ по когнитивной лингвистике (см. например, работы В.И. Карасика, В.А. Масловой, З.Д. Поповой, И.А. Стернина и др.), не входит в задачи данной статьи, однако мы разграничиваем значение и концепт, которые относятся к явлениям разного вида сознания. См. также известную работу Ю.Е. Прохорова, специально посвященную интерпретации концепта, где представлен детальный обзор существующих подходов и убедительно продемонстрировано разнообразие его интерпретаций [Прохоров 2009]. В данной статье принята точка зрения О.Н. Селивёрстовой, которая полагает, что в случае, если речь идет о значении языковой единицы, можно приравнять значение к концепту, учитывая при этом некоторые их различия – например, в содержании концепта отражены процессы концептуализации внеязыковых явлений, концепт часто «нагружен» экстралингвистическими представлениями и др.
Далее, в ряде работ значение определяется через понятие, с чем сложно согласиться. Наибольшую критику вызывает неопределенность самого термина понятие, в связи с чем представляется необходимым рассмотреть и уточнить характер их взаимосвязи.
Так, понятие определяется как 1) мысль, отражающая в обобщённой форме предметы и явления действительности посредством фиксации их свойств и отношений; эти свойства и отношения выступают в понятии как общие и специфические признаки, соотнесённые с классами предметов и явлений; 2) то же, что грамматическая или семантическая категория обычно не высшего уровня обобщения; в этом значении стал часто употребляться термин концепт [ЛЭС 1998, 383].
Отмечается, что понятие в 1-й трактовке определяется практически идентично тому, как оно понимается в логике: обычно оно представлено некоторым общим именем или словосочетанием, например, посадочная полоса. В логике понятие может выражаться различными знаковыми формами и зависит от используемого логического языка, в частности, понятие может определяться как некоторая функция, которая никак не связана с какой-либо определённой знаковой формой. В традиционном языкознании, напротив, понятие рассматривается как сущность, связанная с одной определённой знаковой формой – общим именем, например, дом, животное, грусть, истина, все остальные знаковые формы понятия определяются как производные от данной и соотносятся с ней по определённым правилам [там же].
Как уже говорилось выше, многие исследователи отождествляют значение и понятие. Л.С. Ковтун утверждает, что на первом этапе формирования общих понятий они «адекватны значению слова» [Ковтун 1955, 69- 70]; понятие и значение «тождественны по своему содержанию» [Комлев 2012, 12]; значение слова есть понятие [Carnap 1988, 6]; «понятие есть значение слова или синтагмы» [Клаус 1967, 15]; «обыденное понятие совпадает со значением слова, научное понятие играет и роль значения этого слова и раскрывает сущность предметов, обозначаемых этим словом» [Серебренников 1988, 89].
Отметим, что подобное отождествление представляется не совсем верным. Понятие (концепт) представляет собой явление того же порядка, что и значение слова, однако рассматривается оно в иной системе связей; значение анализируется с точки зрения системы языка, в то время как понятие определяется в системе логических отношений и форм, которые исследуются как в языкознании, так и в логике, и в целом в науке [там же].
Значение шире понятия; более того, не все слова обозначают понятия – ср., например, междометия, за которыми не стоит понятие, но у всех слов есть значение. Далее, содержание понятия отражает существенные, релевантные свойства объекта, и как термин понятие получает однозначное определение: например, слово идиот в психиатрии используется как термин, обозначая человека, страдающего крайней степенью олигофрении. Значение, напротив, часто не отражает существенных свойств денотата и с трудом поддаётся определению (так, ещё Л.В. Щерба под лексическим значением слова понимал семантику знака или наивное понятие); то же самое слово идиот в литературном языке вносит информацию о том, что объект характеризуется как глупый, тупой человек, не внося информации, которую вносит данная лексема, будучи употреблена терминологически.
Рассмотрим еще один пример, демонстрирующий различия между понятием и значением. Информация, лежащая в основе лексического значения слова лютик, и соответствующее научное понятие, используемое в ботанике, совпадают не полностью. В толковом словаре С.И. Ожегова значение слова лютик трактуется как «травянистое растение с едким и ядовитым соком и обычно жёлтыми цветками» [Ожегов 1999, 337]; БРЭ определяет лютик как «род растений семейства лютиковых; многолетние, реже двулетние или однолетние травы с прямостоячими, ползучими или плавающими в воде стеблями, иногда луковицеобразно утолщёнными в основании» и далее следует описание листьев, строения цветка и примеры видов лютика [БРЭ 2011].
Иными словами, лексическое значение слова лютик опирается на бытовые представления человека об этом цветке, связанные, может быть, в том числе со знакомой многим “народной песней” «Ромашки спрятались, поникли лютики», осложнённой ассоциациями и экспрессивной коннотацией. Понятие, напротив, не содержит коннотации и не окрашено эмоционально, как видно из приведенных энциклопедических статей (в отличие от значения, которое может иметь экспрессивные характеристики – так, например, лексическая единица лютики, употребленная в народной песне, вызывает у слушающего грусть, связанную с окончанием цветения, а следовательно, и летнего периода, а также с концом любви и романтических отношений).
Мы полагаем, вслед за О.Н. Селивёрстовой, что значение можно определить через представление об информации с учётом определенных ограничений:
1) значение слова представляет собой знаковую информацию (та информация, которую звуковая или графическая последовательность данной языковой единицы передает о её денотате);
2) значение представлено информацией, передаваемой через элементы звуковой или графической последовательности, имеющих языковую релевантность (иными словами, информация, сообщаемая через означающее языкового знака и только через него);
3) значение – информация, которую получит при восприятии означающего любой носитель данного языка или представитель достаточно большой группы говорящих на данном языке;
4) значение – информация, которую получит слушатель через означающее языкового знака и только через него: дополнительные сведения, возникающие в сознании слушателя на основании общего смысла высказывания или имеющегося представления о денотате языковой единицы, не принадлежат значению языковой единицы [Селивёрстова 2004, 35-36].
Определение значения, данное О.Н. Селивёрстовой, не только коррелирует с представлениями о знаковой природе языка, но и помогает разграничить значение и денотат: значение – это то, что языковой знак сообщает о своем денотате, а не то, что он обозначает [Селивёрстова 2004, 37].
Кроме того, определение значения посредством информации помогает разделить означаемое и то, что говорящий знает и думает о его денотате, а также означаемое и то представление, которое есть у говорящего о классе объектов, обозначаемых данным знаком. Данное определение позволяет отнести к содержанию значения только ту информацию, которую получит любой носитель языка при появлении в речи означающего данного знака. Рассмотрим высказывания Генри – настоящий джентльмен. Он умеет играть в поло, вносящие информацию о том, что субъект Генри обладает определенным набором качеств, которые позволяют считать его джентльменом и что он выполнял определенные действия (играл в поло) [Лукошус 2013, 65-70]. Сопутствующие представления в виде ассоциаций могут различаться для разных людей (для дамы они могут быть связаны с романтическими чувствами, которые она испытывали к Генри; для человека из команды по поло это могут быть воспоминания об одном из случае, имевшем место во время игры и т.д.). Эти представления не принадлежат значению. Подобные сопутствующие представления, по-видимому, заставляют некоторых исследователей интерпретировать значение как уникальное и индивидуальное для каждого человека образование. Ср.: «индивидуальное значение как семантический феномен» [Тимошина 2013, 1501-1504]; «системное значение – т.е. де-факто значение, отраженное в традиционных толковых словарях – является общеизвестным, но степень известности существенно различается у людей разного возраста, пола, представителей разных географических, социальных гендерных общностей)» [Стернин 2011, 96-97]; «значение слова – включая его многообразное смысловое содержание – в акте номинации предмета существует не иначе, как в форме «индивидуально развивающегося речемыслительного процесса» или разграничение значения и смысла, под которым понимается его индивидуальное, субъективное значение слова – значение, которое приобретает слово для человека в каждой конкретной ситуации осуществления речевой деятельности» [Глухов 2005, 106].
Подобные интерпретации значения не представляются вполне убедительными. Действительно, если бы слово значило каждый раз в каждом отдельном случае его употреблении разными людьми нечто индивидуальное, люди не смогли бы понять друг друга, что противоречит одной из основных функций языка. Иными словами, значение содержит одинаковую для всех информацию, позволяющую людям понимать друг друга, другое дело, что эта информация может быть осложнена дополнительными компонентами в виде индивидуальных ассоциаций или энциклопедической информации (например, о том, что с точки зрения научного знания представляет собой джентльмен) [Лукошус 2015, 14].
Иными словами, утверждение о том, что каждый понимает значение по-разному (например, что понимание лексемы признание в выражении Его страстное признание произвело на нее сильное впечатление разное для мужчин и женщин, взрослых и подростков) также неточно. Самым весомым аргументом в пользу надиндивидуальности значения может служить, во-первых, и в этом согласны все лингвисты, то, что одна из основных функций языка есть коммуникация, которую язык успешно выполняет именно благодаря тому, что информация кодируется и декодируется через значение, которое у говорящего и реципиента совпадает. Во-вторых, индивидуальный компонент смысла / содержания обычно принадлежит прагматике фразы. Например, вне контекста и без учета прагматики носители языка одинаково поймут фразу Поезд прибыл вовремя, хотя прагматика фразы может быть разной (а Вы говорили, что опаздывает / как и ожидалось и многое другое). Аналогичным образом значение выражения подлинный сюжет картины в высказывании Он спросил у режиссёра каков всё-таки подлинный сюжет картины? остаётся постоянным во всех ситуациях – подлинный вносит информацию о том, что объект Х (сюжет картины) является оригинальным = некто интересуется у Y-ка, является ли Х оригинальным. При это не отрицается, что для интерпретации смысла высказывания может потребоваться, например, прагматический компонент высказывания, известный из контекста ситуации (Режиссёр пожал плечами и промолчал / Режиссёр тут же рассказал фантастическую историю о захвате инопланетянами далёкой планеты / Режиссёр ответил, что не знает и многое другое) или энциклопедическая информация (например, в высказывании Это лютик ползучий. – Нет, это лютик жгучий значения слова лютик остаётся неизменным – см. толкование в [БРЭ 2011], необходима дополнительная энциклопедическая информация, позволяющая идентифицировать лютик как ползучий или жгучий). Только в этом смысле можно утверждать, что в сознании говорящего возникли какие-либо дополнительные смыслы по поводу услышанного и что данную фразу каждый (например, каждый их журналистов, присутствовавших на пресс-конференции режиссёра) понял по-разному. Без дополнительного контекста данная фраза имеет одинаковое значение для каждого слушающего. Прагматические интерпретации также не бесконечны и говорящий выбирает одну из них, которая соответствует его интенции – следовательно, не вполне оправдано абсолютизировать индивидуальность прочтения ситуации – это выбор из нескольких вариантов, которые обусловлены целями коммуникации.
Далее, вряд ли можно говорить о изменчивости значения – фраза Василий любил читать или Она пишет много писем скорее всего вносили одинаковую информацию в 19 веке, и в 21 веке о том, что субъект осуществлял действия по фиксированию на материале (бумага, папирус, и др.) некоторого сообщения, причем путем непрерывного движения (не резал ножом, например) в виде скольжения и др. Другое дело, что сопутствующие представления – в виде энциклопедического знания о том, что типы ручек претерпели изменения, материал также изменился – действительно могут меняться. Представления могут иметь вид ассоциаций – для говорящего данный процесс может быть связан с детскими воспоминаниями, с первым классом, с другом детства или с врачом, пишущим в истории болезни заключение о серьезной болезни, которая на всю жизнь лишила пациента способности писать – ассоциации могут различаться от человека к человеку.
Отсюда по-видимому и возникают представления о том, что значение для каждого человека свое – что неверно. Если бы не существовало некоторого единого понимания значения языковой единицы, язык в принципе не мог бы выполнить свою основную функцию – люди не поняли бы друг друга ни в чем, тогда как реальная действительность свидетельствует об обратном. Возможные случаи непонимания связаны либо с тем, что говорящий не смог точно выразить мысль (не нашел нужных точных слов), либо с тем, что слушающий не имеет требуемого уровня энциклопедического знания или не владеет прагматикой ситуации – и в редких случаях с непониманием того, что значит то или иное слово.
Утверждение об изменчивости значения, по-видимому, представляет собой неточную формулировку описания развития семантической структуры языковой единицы – слово может получать новые значения путем семантического словообразования (посредством метафоры, метонимии и других переносов развиваются новые значения и семантическая структура слова усложняется). Подчеркнем, что старое (исходное) значение может остаться неизменным. Оно может стать архаичным (Лепота-то какая!), но обычно оно не меняется, просто наряду с ним появляется новое значение – например, у слова классный появилось новое оценочное экспрессивное значение – при сохранении исходного, означающего «относящийся к классу» классная доска.
Таким образом, не представляется возможным говорить о значении слова как о, во-первых, индивидуальном образовании, отличном от говорящего к говорящему, и во-вторых, как о постоянно изменяющейся величине.
Понятно при этом, что часто для интерпретации смысла высказывания действительно может понадобиться прагматическая составляющая высказывания или энциклопедическая информация, а не только знание значения языковой единицы. Например, значение фразы Он так и не уехал остается постоянным во всех ситуациях (пресуппозиция – некто планировал уехать, но что-то могло препятствовать этому) = некто остался в итоге в данном месте, прагматический компонент, известный из контекста ситуации – и теперь у него / у нас / у вас и др. будут проблемы; обещал, что уедет, и мы надеялись; и теперь квартира достанется его брату и мн. др. может иметь разнообразное развитие, и только в этом смысле можно утверждать о том, что данную фразу каждый может понять по-разному. Без достаточного контекста эта фраза имеет даже и практически одинаковый смысл для любого слушающего, не только одинаковое значение
Таким образом, релевантным для данного исследования определением значения является его трактовка посредством информации, которая сообщается о денотате и которую получит слушающий при восприятии языкового знака и только через него. Значение не тождественно понятию, оно представляет собой устойчивое содержание, закреплённое за означающим, которое сохраняет свою тождественность и не является индивидуальным для каждого говорящего на данном языке.
Список литературы
1. Апресян, Ю.Д. Значение и оттенок значения / Ю.Д. Апресян // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. – М.,1974. – №4. – С. 320-330.
2. Арнольд, И.В. Стилистика современного английского языка. Стилистика декодирования: учебное пособие для вузов / И.В. Арнольд. – Ленинград: Просвещение, 1973. – 303 с.
3. Глухов, В.П. Основы психолингвистики / В.П. Глухов – М.: АСТ, 2005. – 351 с.
4. Карасик, В.И. Лингвокультурная концептология / В.И. Карасик, Н.А. Красавский, Г.Г. Слышкин. – Волгоград: Прадигма, 2009. – 115 с.
5. Клаус, Г. Сила слова. Гносеологический и прагматический анализ языка / Г. Клаус. – М.: Прогресс, 1967. – 216 с.
6. Ковтун, Л.С. О значении слова / Л.С. Ковтун // Вопросы языкознания. – М., 1955. – №5. – С. 65-78.
7. Комлев, Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова / Н.Г. Комлев. – М.: Книжный дом«ЛИБРОКОМ», 2012. – 192 с.
8. Кронгауз, М.А. Семантика: Учебник для студ. лингв. фак. высш. учеб. заведений / М.А. Кронгауз. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Издательский центр «Академия», 2005. – 352 с.
9. Лукошус, О.Г. О семантике прилагательного настоящий / О.Г. Лукошус // Вестник ПНИПУ. Проблемы языкознания и педагогики. – 2013. – №8. – С. 65-70.
10. Лукошус, О.Г. Проблема выделения инварианта в семантической структуре многозначных прилагательных с общим значением настоящий: автореф. дис. … канд. фил. наук / О.Г. Лукошус. – Москва, 2015. – 24 с.
11. Маслова, В.А. Когнитивная лингвистика: учеб. пособие / В.А. Маслова. – 2-е изд. – Мн.: ТетраСистемс, 2005.– 256 с.
12. Попова, З.Д. Когнитивная лингвистика / З.Д. Попова, И.А. Стернин. – Воронеж, 2006. – 226 с.
13. Прохоров, Ю.Е. В поисках концепта / Ю.Е. Прохоров. – М.: Флинта, 2009. – 176 с.
14. Селивёрстова, О.Н. Труды по семантике / О.Н. Селивёрстова. – М.: Языки слав. к-ры, 2004. – 960 с.
15. Серебренников, Б.А., Кубрякова, Е.С. и др. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А. Серебренников и др. – М.: Наука, 1988. – 216 с.
16. Стернин, И.А., Рудакова, А.В. Психолингвистическое значение слова и его описание / И.А. Стернин, А.В. Рудакова. – М.: Ламберт, 2011. – 192 с.
17. Сулейманова, О.А. Некоторые семантические типы субстантивов и их актуализаторы весь / целый и all / whole: дис. … канд. филол. наук: 10.02.20 / О.А. Сулейманова. – М.: Академия наук СССР Ин-т языкознания АН СССР, 1985. – 190 с.
18. Сулейманова, О.А. Основы языковой категоризации мира: пространство, время, причинность и принцип неслучайно связи / О.А. Сулейманова, Н.Н. Беклемешева // Вестник Иркутского гос. линг. ун-та. – 2009. –№3. – С. 87-92.
19. Тимошина, Т.В. Индивидуальное значение слова как семантический феномен / Т.В. Тимошина // Фундаментальные исследования. – 2013. – №8-6. – С. 1501-1504.
20. Carnap, R. Meaning and Necessity. A study in semantics and modal logic / R. Carnap. Chicago: University of Chicago Press, 1988. – 255 p.
21. Большая российская энциклопедия (БРЭ) / гл. ред. Ю.С. Осипов. – М.: Изд-во БРЭ, 2011. – Том 18. – 768 с.
22. Лингвистический энциклопедический словарь (ЛЭС) / гл. ред. В.Н. Ярцева. – 2-е изд. – М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. – 709 с.
23. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. – 4-е изд., доп. – М.: Азбуковник, 1999. – 944 с.
24. Толковый словарь русского языка: в 4-х т. / под ред. Д.Н. Ушакова. М.: ООО «Издательство Астрель», АСТ, 2000. – 1562 с.
