24 января 2016г.
Статья написана по заданию Министерства образования и науки РФ № 29.1367.2014/к на выполнение научно-исследовательской работы в рамках проектной части государственного задания в сфере научной деятельности
Развитие уголовного законодательства государств - участников СНГ (в том числе бывших) представляет несомненный интерес, учитывая их общий первоначальный правовой замысел и последующее индивидуальное развитие.
Содержание уголовного законодательства всех 12-ти стран СНГ на момент принятия УК РФ 1996 г. позволяло причислить их к сформировавшейся в XX веке «восточной ветви» континентальной системы права, обладающей рядом особенностей, отличающих их от большинства других стран этой правовой семьи.
В этой связи особо актуальным представляется проведение сравнительно-правового анализа среди уголовных законов стран СНГ, для выявления того, какие отличительные черты УК РФ 1996 г. оказались «жизнеспособными», востребованными среди стран «восточной ветви» континентальной правовой семьи, а какие не выдержали проверку временем в странах СНГ.
Отправной точкой для исследования является текст УК РФ 1996 г. на момент его принятия, который позволяет нам выделить следующие 10 базовых положений, несвойственных для многих стран континентальной системы права: 1) полная кодификация уголовного законодательства; 2) отсутствие категории «уголовных проступков» и их аналогов, при жестком разделении уголовного права с административным (преступлений и правонарушений) по признаку присутствия или отсутствия общественной опасности; 3) отказ от административной преюдиции в уголовном праве, опять-таки при жестком разделении уголовного права с административным; 4) полный отказ от уголовной ответственности юридических лиц; 5) выделение приготовления к преступлению в качестве самостоятельной стадии преступления в рамках Общей части уголовного закона, с открытым перечнем вариантов подготовительной деятельности; 6) выделение в Общей части УК четырех видов соучастников (исполнителя, подстрекателя, организатора, пособника); 7) наличие судимости как самостоятельного уголовно-правового института; 8) наличие в уголовном праве института амнистии как основания для освобождения от уголовной ответственности или наказания; 9) включение в УК принудительных мер медицинского характера в качестве самостоятельного уголовно-правового института; 10) наличие полной конфискации имущества как вида наказания.
Перейдем теперь к более детальному рассмотрению данных признаков.
1. Полная кодификация уголовного законодательства. Для абсолютного большинства стран континентальной системы права не характерно сосредоточение всех уголовно-правовых норм в одном законодательном акте. Среди стран СНГ (в том числе и тех, которые прекратили свое членство в этой организации) только Грузия пошла по этому пути, приняв в 2005 г. уголовный закон «Об организованной преступности и рэкете». В целом же страны СНГ не отказались от полной кодификации уголовного законодательства и, как показывают проводимые реформы, не собираются от неё отказываться.
2. Отсутствие в уголовном законе категории «уголовных проступков» и их аналогов. Одной из важных отличительных особенностей отечественной правовой системы по сравнению с большинством европейских стран, принадлежащих к континентальной правовой семье, можно признать «жесткое» разделение уголовного права с административным правом – разграничение преступления и административного правонарушения по признаку присутствия или отсутствия общественной опасности.
В докладе ОБСЭ по уголовному правосудию для Центральной Азии, в частности, отмечается, что в постсоветских странах к категории административных правонарушений часто относят нарушения, которые могут иметь серьезные последствия для нарушителя и могут рассматриваться как преступные по существу. Согласно законодательству этих стран, лица, совершившие такие административные правонарушения, не имеют процессуальных гарантий, которыми обладают лица, совершившие уголовные преступления. ЕСПЧ счел, что понятие уголовного преступления является автономной концепцией, которая не подлежит четкой классификации. Это означает, что даже если правонарушение квалифицируется как административное, оно может быть уголовным по сути и требовать соблюдения правовых процедур, обычно ассоциируемых с уголовными преступлениями [4].
Подобная ситуация (противопоставление преступлений и административных правонарушений) в качестве своего логичного следствия имеет перманентное обсуждение двух альтернативных способов «снятия напряжения» между этими двумя отраслями права:
- использование административной преюдиции в уголовном праве;
- переход к европейской модели, а именно, выделению в преступном деянии наряду с преступлением менее опасного деяния – проступка.
В настоящее время лишь три страны (из двенадцати исследуемых нами) в условиях регулирования административных правонарушений отдельно от преступлений продолжают обходиться без уголовных проступков и административной преюдиции: Молдова, Азербайджан и Армения.
Непосредственно категорию уголовных проступков в своем законодательстве уже закрепили Украина и Казахстан. Согласно ст.79 УК Казахстана уголовные проступки не влекут за собой судимость.
В других странах СНГ целесообразность внедрения категории уголовных проступков активно обсуждается на уровне теории.
Таким образом, можно сделать вывод, что правовыми предпосылками включения в уголовное законодательство категории уголовных проступков, являются: 1) противопоставление преступлений и административных правонарушений как категорий отдельных отраслей права и 2) отсутствие процессуальных гарантий при совершении наиболее опасных административных правонарушений, которыми обладают лица, совершившие преступления небольшой тяжести.
Социально-правовой предпосылкой для появления уголовных проступков в национальном законодательстве можно признать позицию ОБСЭ по данному вопросу, которую вынуждены учитывать страны, стремящиеся к более глубокой интеграции с европейским сообществом.
3. Отказ от административной преюдиции в уголовном праве.
Одним из принципиальных новшеств принятого в 1996 г. УК РФ стал отказ от административной преюдиции. Как показала практика, российский законодатель не смог долго продержаться без неё. В настоящее время административная преюдиция применяется при конструировании составов преступлений в 7-ми из 10-ти стран СНГ, отказавшихся от категории уголовных проступков: Беларусь, Грузия, Кыргызстан, Россия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан. Таким образом, можно предположить, что административная преюдиция является вынужденной мерой, правовой предпосылкой для которой, опять-таки, выступает разведение преступлений и административных правонарушений по самостоятельным отраслям права, и нежелание законодателя ввести в уголовный оборот категорию проступков.
4. Полный отказ от уголовной ответственности юридических лиц.
Уголовная ответственность юридических лиц еще один камень преткновения в науке уголовного права. Интересно то, что в обоих предварительных проектах УК РФ 1996 г. предусматривался институт уголовной ответственности юридических лиц, однако при принятии уголовного кодекса законодатель отказался от юридического лица как субъекта преступления. В настоящее время идея дополнения УК РФ нормами об уголовно-правовых мерах в отношении юридических лиц активно продвигается представителями Следственного комитета РФ (ими разработан соответствующий законопроект).
Среди стран СНГ лишь одна страна сразу же включила данный институт в свой национальный уголовный кодекс, принятый после развала СССР - Молдова. Чуть позже (в 2006 г.) парламент Грузии дополнил свой УК новым разделом - Раздел шестой1 «Уголовная ответственность юридического лица», в котором подробно прописал виды наказаний для юридических лиц, порядок и условия их применения. Спустя шесть лет (в 2012 г.) в УК Азербайджана появляется новая глава - Глава 15.2 «Уголовно-правовые меры, применяемые к юридическим лицам». По аналогичному пути в 2014 году пошел и украинский парламент, включив в УК Украины Раздел 14-1 «Меры уголовно-правового характера для юридических лиц».
Итак, в процессе развития уголовного законодательства отказ от уголовной ответственности юридических лиц не поддержали 4 из 12-ти рассматриваемых нами стран (Молдова, Грузия, Азербайджан и Украина). Вероятность отказа России от этой идеи также весьма высока (учитывая высокий лоббистский потенциал Следственного комитета РФ).
Формально правовых предпосылок для введения уголовной ответственности юридических лиц в странах СНГ - нет. Административная ответственность юридических лиц в странах СНГ (в том числе России) отчасти представляет собой вариант квазиуголовной ответственности, в связи с чем, в данных государствах отсутствуют и социальные предпосылки для непосредственного включения в уголовные кодексы норм об ответственности юридических лиц, так как все те «уголовно-правовые» меры, которые, в частности, предлагаются в вышеупомянутом проекте Следственного комитета РФ, спокойно можно прописать в административном законодательстве.
Таким образом, реальной социально-правовой предпосылкой для введения уголовной ответственности юридических лиц в странах СНГ можно признать лишь давление некоторых международных организаций. Именно на основе рекомендаций ОЭСР вопросы уголовной ответственности юридических лиц прорабатывались в Грузии, Азербайджане и Украине (как странах-участницах Стамбульского плана действий по борьбе с коррупцией для стран Восточной Европы и Центральной Азии).
5. Выделение приготовления к преступлению в качестве самостоятельной стадии преступления. Выделение приготовления к преступлению в качестве самостоятельной стадии преступления в рамках Общей части уголовного закона, с открытым перечнем вариантов подготовительной деятельности характерно для уголовных кодексов всех стран СНГ и одновременно не свойственно абсолютному большинству остальных государств континентальной правовой семьи. В странах англо-американской системы, а также во многих государствах континентальной системы права (Испании, Италии, Норвегии, большинстве стран Латинской Америки, Франции и еѐ бывших колониях) институт приготовления к преступлению отсутствует как таковой. Наказуемыми в тех или иных случаях могут признаваться только отдельные виды подготовительных действий (сговор, подстрекательство) [3, С.175].
Первое, на что хочется обратить внимание – за все время действия УК РФ 1996 г. единственной главой, в которую ни разу не было внесено ни одного изменения, является глава 6 «Неоконченное преступление», что свидетельствует о верном (жизнеспособном) подходе отечественного законодателя к выделению трех самостоятельных стадий преступления. Аналогичная ситуация наблюдается во всех 12-ти изучаемых нами странах – все они сохранили стадию приготовления в Общей части своих уголовных кодексов. Таким образом, ни правовых, ни социальных предпосылок для отказа от имеющейся концепции неоконченного преступления не наблюдается
6. Выделение в Общей части УК четырех видов соучастников (исполнителя, подстрекателя, организатора, пособника).
Результатом развития науки уголовного права стран СНГ в данном направлении (происходившей в упорной борьбе мнений и теоретических взглядом), явилась самостоятельная концепция института соучастия (во многом основанная на акцессорной теории), в которой исполнитель включается в число соучастников, наряду с тремя другими разновидностями соучастников: подстрекателем, организатором и пособником. Подобный подход позволяет говорить о таких формах соучастия как «простое» и «сложное» соучастие, что не характерно для абсолютного числа капиталистических стран континентальной системы права, как не характерно и выделение фигуры организатора в качестве самостоятельного вида соучастника. Из всех стран СНГ (в том числе бывших), только Грузия формально не включает исполнителя в число соучастников, выделяя его отдельно. Это явствует уже из названия самой ст.25 УК Грузии «Ответственность исполнителей и соучастников». В целом же ни одна из 12-ти рассматриваемых нами стран с момента принятия УК РФ 1996 г. не отказалась от использования вышеупомянутого «квартета» при регулировании вопросов ответственности за преступления, совершенные в соучастии, в связи с чем предложенная в УК РФ теоретическая конструкция института соучастия может быть признана успешной.
7. Наличие судимости как самостоятельного уголовно-правового института. Судимость – один из наиболее спорных юридических институтов в современном уголовном праве, практически не встречающийся в законодательстве зарубежных стран в том виде, как она прописана в уголовных кодексах стран СНГ. Как показала история, за прошедшие 18 лет с момента принятия УК РФ 1996 г. ни одна из рассматриваемых нами стран не отказалась от института судимости в уголовном законодательстве и не подвергла его серьезной трансформации. Каких-либо правовых либо социальных предпосылок для отказа от данного института в настоящее время не наблюдается.
8. Наличие в уголовном праве института амнистии как основания для освобождения от уголовной ответственности или наказания. Амнистия – давний институт, известный подавляющему числу государств, но регламентируется и применяется данный институт везде по-разному. В научной литературе регулярно высказываются тезисы о необходимости исключения института амнистии из уголовного закона. В уголовном законодательстве целого ряда развитых государств Европы, относящихся к континентальной правовой семье, институт амнистии как основание для освобождения от уголовной ответственности или наказания отсутствует, например, в Германии, Испании, Нидерландах, Польше, Норвегии, Швеции. К настоящему времени ни одна из стран СНГ (в том числе бывших) не исключила данный вид освобождения от уголовной ответственности (наказания) из своих УК, что подтверждает востребованность этих государств в амнистии и отсутствии предпосылок для её ликвидации.
9. Включение в УК принудительных мер медицинского характера в качестве самостоятельного уголовно-правового института. В научной литературе уже неоднократно отмечалось, что включение принудительные мер медицинского характера в Общую часть уголовного кодекса в качестве самостоятельного института можно признать отличительной особенностью всех стран бывшего СССР – правовое регулирование назначения и применения принудительных мер медицинского характера в России и странах Романо-германской семьи существенно отличаются [2, С.13]. С момента принятия УК РФ 1996 г. лишь одна страна-участница СНГ (Грузия) пересмотрела свою позицию по данному вопросу и исключила в 2007 г. соответствующий раздел из своего УК. В целом, как показал опыт практически всех стран СНГ, включение принудительных мер медицинского характера в качестве самостоятельного института в уголовный закон оказалось востребованным на практике и каких-либо серьезных предпосылок для отказа от этой позиции не предвидится.
10. Наличие полной конфискации имущества как вида наказания. Принимая в 1996 г. УК РФ российский законодатель воспринял опыт СССР и оставил так называемую полную конфискацию имущества в системе механизма уголовно-правового регулирования. Последующее исключение в 2003 году полной конфискации имущества из российской системы уголовных наказаний вызвало широчайшую критику и споры среди российских специалистов в области уголовного права [1, С.20].
Не оценивая правильность данного решения, укажем лишь, что по такому же пути пошли еще семь стран СНГ: Туркменистан, Кыргызстан, Молдова, Азербайджан, Грузия, Казахстан, Узбекистан. В настоящее время полная конфискация имущества (в том числе имущества полученного законным путем) осталась лишь в УК 4-х из 12-ти исследуемых нами стран: Республики Беларусь, Украине, Таджикистане и Армении. Таким образом, отказ от полной конфискации имущества как вида уголовного наказания является четко обозначенной тенденцией в реформировании уголовного законодательства стран-участниц СНГ, предпосылки которой по большей части носят а) социальный характер - осознание законодателем несправедливости полной конфискации имущества в отношении родственников осужденного, б) социально-правовой – нежелание становится «белыми воронами» на фоне развитых стран, большая часть которых отказалась от подобной конфискации имущества.
Итак, проведенный сравнительно-правовой анализ позволил нам проверить «жизнеспособность» особенностей уголовного законодательства стран и прийти к выводу, что процесс его реформирования еще не завершен.
Список литературы
1. Волженкин Б.В. Загадки конфискации // Правоведение. 2008. №2. С.20.
2. Герасина Ю.А. Принудительные меры медицинского характера: понятие, виды, применение: автореферат дисс. канд. юрид. наук., М., 2013.
3. Додонов В.Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть. Монография. – М.: Издательство «Юрлитинформ», 2009.
4. Четвертый экспертный форум по уголовному правосудию для Центральной Азии. Итоговый отчет. 29-31 октября 2012 г. Алматы, Казахстан. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе. Бюро по демократическим институтам и правам человека С.30 [Электронный ресурс]: URL:
http://www.osce.org/ru/odihr/99507?download=true (Дата обращения 15.06.2014).
