20 марта 2016г.
В ноябре 2013 года Президентом РФ В.В. Путиным была утверждена Концепция общественной безопасности в Российской Федерации. В данном концептуальном документе коррупция рассматривается как одна из системных угроз общественной безопасности России. Затрудняя функционирование органов государственной власти и местного самоуправления, коррупция вызывает социальную напряженность в обществе и повышает недоверие населения к властным структурам. Несмотря на сформированные правовые и организационные основы противодействия коррупции, уровень распространенности данного явления все еще остается высоким. Многочисленные факты выявления коррупционных правонарушений, совершаемых в сфере государственного и муниципального управления, препятствуют проведению модернизации в современном российском государстве. К сожалению, на момент принятия базовых антикоррупционных законов в Российской Федерации (2008-2010 гг.) концептуальное осмысление ключевых положений внедряемой антикоррупционной политики отсутствовало. Это подтверждается рядом фактов:
понятие коррупции в Федеральном законе «О противодействии коррупции» от 25 декабря 2008 г. было сведено к совокупности правонарушений[2, С. 86];
понятие антикоррупционной политики все еще не имеет официально закрепленного определения на уровне федерального законодательства;
непоследовательность принятия базовых антикоррупционных актов: так Национальная стратегия противодействия коррупции (2010 г.) была принята значительно позже Национального плана противодействия коррупции (2008 г.), в чем явно просматривается противоречие;
отсутствие среди всех социальных слоев населения в различных регионах страны масштабных социологических исследований по единой методике, которые позволили бы оценить уровень восприятия коррупции в России и эффективность принимаемых антикоррупционных мер;
особое внимание власти к разработке и внедрению образовательных программ и курсов по антикоррупционной тематике зафиксировано лишь в 2013 г. с принятием Национального плана противодействия коррупции на 2014-2015 гг.
Таким образом, изначально отсутствие системного, научно обоснованного подхода к разработке комплексного механизма противодействия коррупции, определило в последующем низкую эффективность реализация антикоррупционной политики государства, что возможно продемонстрировать статистическими данными и результатами исследований. По сведениям МВД России в 2013 г. средний размер выявляемых взяток вырос вдвое по сравнению с 2012 г. и достиг 145 000 руб. Количество выявленных фактов взяточничества возросло на 18%, взяток в крупном и особо крупном размере при этом стало в полтора раза больше. Ущерб, который был причинен государству в результате коррупционной деятельности и взяточничества составил 20 млрд. рублей в 2012 г., за 2013 г. он вырос почти в семь раз. Более 11 тыс. человек привлекалось к уголовной ответственности по делам, имеющим коррупционную составляющую [4]. Международная неправительственная организация Transparency International представила Индекс восприятия коррупции за 2013 г. (Corruption Perception sIndex 2013). В 2013 г. Россия набрала 28 баллов и заняла 127 место в рейтинге из 177 стран. Если сравнивать этот показатель России с результатом предыдущего года (2012 г.: 28 баллов и 133 место в рейтинге)[8], ситуация в стране не изменились, а повышение места в рейтинге на шесть пунктов связано с отрицательной динамикой ряда других стран. Аналогичная ситуация складывается и в субъектах Российской Федерации. Антикоррупционные инициативы субъектов РФ и отдельных муниципальных образований конца ХХ в. не носили системного характера. В субъектах с разной степенью активности происходила институционализация специализированных совещательных, координационных, межведомственных, экспертных советов и комиссий, обеспечивающих контроль за реализацией региональной антикоррупционной политики. Принятие федерального антикоррупционного законодательства для одних субъектов потребовало корректировки уже существующего собственного регионального антикоррупционного законодательства (республики Башкортостан и Татарстан, Нижегородская область), а для других (например, Забайкальский край) – скорейшее принятие такового для формирования собственной региональной антикоррупционной политики[6, С. 21]. В разных регионах России наблюдается разный уровень коррупции. Так количество коррупционных преступлений в Забайкальском крае ежегодно увеличивается: в 2011 г. таковых насчитывалось 453, то в 2012 г. – 596, в 2013 г. – 824. Годовая динамика находится на уровне 40-42 %. В Нижегородской области в 2013 г. по сравнению с 2012 г. количество коррупционных правонарушений сократилось на 52,3% (с 793 до 431). Например, в Новосибирской области в 2013 г. количество представляющих наибольшую общественную безопасность фактов получения взятки сократилось более чем в три раза - с 271 до 83, в то же время число поставленных на учет малозначительных случаев взятки выросло в шесть раз - до 130. При чрезвычайно высоком объеме коррупции в Чечне уровень бытовой коррупции в ней ниже, чем в целом по России. Как считает эксперт российского отделения Transparency International Ю.А. Нисневич, такая ситуация проявляется при высоком уровне личного авторитаризма, когда руководство региона контролирует все коррупционные потоки и не дает развиваться низовой коррупции[7]. Разделяя позицию Л.В. Сморгунова, определяющего государственную политику как политический процесс управленческого влияния институтов исполнительной власти государства на основные сферы общества, стоит отметить, что государственная антикоррупционная политика разрабатывается и осуществляется преимущественно такими публичными институтами власти, как президент, правительство, и не исключает участия законодательных институтов в разработке антикоррупционной стратегии и контроле за ее реализацией[3, С. 65]. При этом все чаще проявляются признаки усиления ручного управления, а теперь и в сфере противодействия коррупции. Так в конце 2013 г. в структуре Администрации Президента России появилось новое подразделение – Управление по вопросам противодействия коррупции, основной задачей которого является участие в обеспечении реализации Президентом его полномочий по проведению государственной политики в области противодействия коррупции. Думается, что эффективность антикоррупционной политики может улучшиться, если новая структура будет сводить воедино усилия двенадцати ведомств, которые сейчас задействованы в борьбе с коррупцией.
На первый план сегодня выходит пресечение наиболее опасных проявлений коррупции, в частности преступлений, совершенных должностными лицами высокого уровня, а также в значительном размере, так называемая «верхушечная» коррупция. Так согласно Указу Президента от 08 июля 2013 г. № 613 «Вопросы противодействия коррупции» руководители государственных компаний к 1 мая 2014 г. должны были впервые опубликовать сведения о собственных доходах и имуществе председателя правления, членов правления и главного бухгалтера, но и супругов и несовершеннолетних детей. Правительство должно обеспечить публикацию сведений о доходах и имуществе руководителей государственных компаний, созданных правительством для реализации своих задач. Но каким способом – на сайте правительства или сайтах компаний – в указе не оговаривается. В итоге несовершенство законодательства позволило госкомпаниям«Газпром», «Роснефть», «Роснефтегаз», РЖД, «Аэрофлот», «Русгидро», «Интер РАО» данную норму проигнорировать. Прежде всего, правовые противоречия и упущения должны быть ликвидированы, и только после этого данный механизм противодействия коррупции сможет вписаться в концепцию национализации элит и строительства суверенной внутренней государственной системы. Стоит согласиться с мнением авторитетных отечественных ученых, в том, что «в условиях мирового кризиса, когда становится востребованной роль российского государства в развитии всей системы отношений в стране, политика не может не сопровождаться его собственной модернизацией. Очевидно также, что государство не может добиться серьезных результатов, идя путем простой мобилизации ресурсов» [1, С. 185]. Это значит, что меры противодействия коррупции должны быть перманентно встроены во все общественные отношения и на всех уровнях власти, а не возникать стихийно и не системно в качестве реакции на «выборочные» ситуации.Современный российский антикоррупционный процесс требует постоянного мониторинга и анализа, а также совершенствования антикоррупционного законодательства для повышения эффективности противодействия коррупции[5, С. 79].
Список литературы
1. Гаман-Голутвина О. Политика модернизации неэффективна без сотрудничества государства с бизнесом и обществом / О. Гаман-Голутвина, Л. Тимофеева, Л. Сморгунов // Власть. – 2014. – № 1. – С. 185-187.
2. Горшенков Г.Н. Принцип научности в антикоррупционной политике / Г.Н. Горшенков// Вопросы российского и международного права. – 2012. – № 2. – С. 85-101.
3. Государственная политика и управление / под ред. Л.В. Сморгунова. М.: РОССПЭН, 2006. 381 с.
4. Колокольцев: В 2013 г. средний размер взятки вырос вдвое – до 145 000 руб. Ведомости: [сайт] URL:
http://www.vedomosti.ru/accidents/news/24319941/kolo-kolcev-v-2013-g-srednij-razmer-vzyatki-vyros-vd....
5. Лобцова О.В. Сущность антикоррупционной политики как политического процесса / О.В. Лобцова // Власть, 2014. - № 9. – С. 75-79.
6. Погулич О.В. Институционализация антикоррупционной политики в субъектах РФ / О.В. Погулич // Наука и образование в современном обществе: вектор развития: сб. науч. тр. Международной научно-практической конференции 3 апреля 2014 г. Часть VII. М.: «АР-Консалт», 2014. С. 20-22.
7. Эксперты: Уровень коррупции в России разнится от региона к региону. URL:
http://nazaccent.ru/content/3268-eksperty-uroven-korrupcii-v-rossii-raznitsya.html.
8. Corruption Perceptions Index 2013. URL:
http://www.transparency.org/cpi-2013/results.
